ИЗ ПРОШЛОГО МОЕЙ ДЕРЕВНИ

Барин. т.е. хозяин Иванькова, был по национальности немец, женат. Дом его располагался на опушке Ближнего леса (есть ещё Дальний). Имел воинское звание генерал, участник русско-японской войны 1904-05 гг., где в Мукденском сражении во время артиллерийскoro обстрела от разрыва снаряда потерял обе ноги, чудом остался жив, проведя в военном госпитале не один месяц и куда приезжала его жена - русская барыня, много времени проведшая у его постели, выходившая и привезшая мужа в родное имение Иваньково. По воспоминанию моей бабушки, барин был хорошим хозяином, никого не наказывал, кроме как за воровство, давал бедным взаймы хлеб за отработку, сдавал в аренду землю крестьянам. Имел стекольный завод, располагавшийся на бугре около Ближнего леса с северо-западной стороны, где там же из карьера брали песок и глину. Изготовляли бутылки под водку с изображением двухглавого орла и надписью "Торговый дом Ивана Смирнова", а затем на подводах увозили в г. Москву. Одну такую бутылку мой брат Борис, будучи школьником, сдал в краеведческий музей г. Новомосковска, где она находится и сейчас.
Летом барин ездил на двух-местной с рессорами бричке купаться на речку Леменку, где в одном из омутов называемым Большой Широкомькой была оборудована купальня со ступенями из камня и дерна, которые я ещё застал. Слуга на руках заносил его в воду и пока он плавал, а плавал он очень хорошо и долго, ждал на берегу, а затем снова на руках ВЫНОСИЛ ИЗ ВОДЫ.
Умtep барин перед Октябрь-ской революцией, где-то в году 1915 и похоронен был около Внуковской церкви, построенной на пожертвования прихожан близлежащих деревень, со всеми воинскими наградами, в генеральской форме и, как говорили, при золотой шашке. Барина хоронила вся округа. После смерти, в течение да вдова приезжала в карете к покойному мужу, спускалась по ступеням в склеп, зажигала свечи и молилась. Гроб стоял на постаменте. Затем могилу замуровали.
В 20-е годы прошлого столетия двое жителей д. Иваньково вскрыли могилу, разграбили золотые украшения (крест, перстни), награды, шашку сдали в г. Москве в торгсин, были тогда такие скупочные предприятия. Вандалов все очень осуждали, что мол это не по-христиански, да и барин человек хороший. Но награбленное не пошло впрок, грабители сгинули в огромном городе. Барыня же лечила крестьян, ничего не брала за это. Это она научила мою бабушку многим премудростям врачевания травами. К барыне обращались и днем, и ночью и всегда получали квалифицированную медицинскую помощь. Интересна её роль в судьбе двух простых деревенских жителей, работавших в имении. Он был огородником, т.е. выращивал для хозяев овощи и прозвище имел соответствующее - Огородник, а она мыла полы, стирала бельё, убирала комнаты. Барыня, как-то заметила, что Коля — молодой парень — ласково смотрит на Прасковью и, собрав всех дворовых, обьявила их мужем и женой, и с её доброго благословения Астаховы прожили большую и счастливую жизнь, любили, растили детей, трудились до глубокой старости, являлись долгожителями. Николай Яковлевич прожил 99 лет, а Прасковья Яковлевна - 101 год. Их потомки и сейчас живут в Иванькове. Поздней осенью, после революции, барыня на одной подводе, срочно собрав необходимое, ночью выехала на железнодорожную станцию Гагарино и оттуда в Москву, где жили
своими семьями сын и дочь. Дальнейшая её судьба неизвестна.
В 1919 году барский дом разобрали и из него были построены школа, в которой я учился, дома Харчевникову Сергею Ивановичу, моему деду, и Никишину Ивану Филипповичу, моему прадеду по материнской линии.
Когда я жил в деревне, то от старожилов неоднократно слышал, что большую часть своих ценностей уехавшая барыня закопала в лесу рядом с домом. Я с ребятами пытался найти этот клад, но всё было это лишь детским развлечением.
По прошествии сорока с лишним лет я побывал на деревенском погосте, поклонил ся всем усопшим, без труда нашёл могилу барина, которая, как и тогда, при моём детском посещении, пугала тёмным, сырым входом в склеп да нагромождением вывернутых плит. А рядом всё так же стояла старенькая, заброшенная, на семи ветрах, полуразрушенная церковь, много повидавшая на своём веку и радостных мгновений, и трагических событий. Оставаясь сейчас живым напоминанием, что когда-то вокруг неё кипела жизнь, люди шли к ней, как к источнику вдохновения, силы, разума и святости. На церковном куполе уже не было креста, кругом полное запустение, лишь кое-где на стенах остались фрагменты росписи, да на месте алтаря кто-то из сегодняшних прихожан оставил две маленькие фотографические иконки. Церковь стояла когда-то на большом Внуковском тракте, и кто бы ни шёл, ни ехал, обязательно заходил помолиться, попросить счастливой дороги.