1612 г. Деревянную Москву выжгли, остался Кремль.

"... 1612 року, месеца июня 5 дня, пришол под столицю пан ян карул хоткевич, гетман литовский, и пан струс, и нас купцов не мало, и ширай з козаками притягнул и около реки москвы обапол (по ту и по другую сторону) стали. дня 11 зборовский, вышедши из столици, пошол до полщи, з ним и наши кияне пошли до киева: урманин и ширима. тогож месеца 12 дня в нещасливый час уехалисмо в столицю московскую и заперто нас у осаде из паном миколаем струсом и старостою хмелницким и з полковником кролевским, паном будилом, и пан теляфус, пан калиновский, и пан вгонецкий, ротмистр кролевский и наших панов до килкадесят, ротмистров и пехоты кролевской и нас, мещан киевских, человека 20, окром челяди, и я, боско балыка, и инших купцов немало з инших мест. мы из струсом и з ложнею стали у станислава господою против цар-пушки. дня 13 гетман зо всем войском из столицы пошол. июня 27, из суботы на неделю, князь дмитрий тимофеевич трубецкий, мартин исаиевич заруцкий, и было в них люду до килка тысячей, и до китайгорода з трех сторон до штурму приступили: до двох брам, где черторыйская львица стоит; тамже их добре наши усперли (отразили) и до килка (несколько) сот их убили. тогож лета, августа во 2 день притягнул князь дмитрий лопатенко под столицу и иных князей не мало з людом притягнул, первей пехота церковь святого георгия опановали (овладели), а москва заперлася у церкви святого климентия у в острожку на самой дорозе, и наши их там достали (взяли приступом) и килка делец (нисколько пушек) отняли, и была там битва велми великая от утра до вечера, и усперли были наши москву добре, пожарского князя подстрелили в руку, и почали были з табору москва утекати; наши теж выпадши з кремля, помочи своим додавали, и килка поручников из хорогвами (хоругвь- отряд кавалерии) и з пехотою до нас у мур передалися, а гетман под поклонную гору отступил и не мог до столици пробитися, жебы живности своим дати; а в середу праве з великим жалем (с большой скорбью) всего нашего рицерства и нас, бедных купцов, от столици проч пошол, а нас, ув осаде начал стискати голод, бо пехота, що их было 600, почалы псы и кошки ести. тогож лета септеврия дня 14, голод велми стал утискати, пехота новая стала з голоду мерти и мало не вси вымерли, и наша пехота и товариство также все поели; немцы кошки и псы все поели, мед и зеля, и травою леда чим живилися, бо все москва отняла; дорогувля великая стала: селедец был по ползолотого, шкури половыи перво были по пять золотых, а потом стали по 12 золотых; сыра мандрыку куповали по 6 золотых; хлеб денежный 10 золотых; мы сами куповали калач денежный 7 золотых. около святои покровы велми силный голод знял: жита чверть золотых 100, овса чверть 40 золотых, круп кварта 20 золотых; з лободына насеня печеный, як гречанык пенажный - три золотых. пан харлинский, капитан пехотный взял за меринца 500 золотых, а чверть себе отрезал; за корову давали 600 золотых; чверть мяса конского была по 120 золотых. а потом уже голод несзносный почал трапити, же пехота и немцы потай почали людей резати и ести. мы найпершей, идучи от церкви соборной пресвятой богородици из службы, голову и ноги человечии у яме нашли, у кайстре (в мешке); вязнев (пленных?) московских килканадцать целовека пехоты з турмы подавали, тых всех поели; потом у килка дней несли москва уголе майстером денежным у ворота миколские. гайдуки выскочили з муров, одного порвали и зараз забили и зъели; потым у килка дней жолнер воронец и козак щербина, впадши в дом федора ивановича мстиславского, почали шарпати, ищучи живности, и мстиславский почал их упоминати; тамже некоторый ударил его цеглою (кирпичем) у голову, же мало не умер. доведался того пан струс, казал обоих поймати; воронца стято и поховано, а щербину обесити казали, который з годипу на шибеници не был; пехота зараз отрезали и на штуки разрубили и изъели. октоврия 16 дня выпал снег великий, же всю траву покрыл и кореня; силный и не слыханый нас голод змогл; гужи и попруги, поясы и ножнны и леда костища и здохлицу (падаль) мы едали; у китайгороде, у церкви богоявления, где и греки бывают, там мы из супруном килка книг нашли паркгаменовых (пергаментных); тым есмо и травою живилися, - а що были пред снегом наготовали травы - з лоем свечаным (свечным салом) тое ели; свечку лоевую куповали по пол золотого. сын мытника петриковскаго з нами ув осаде был, того без ведома порвали и изели и иных людей и хлопят без личбы поели; пришли до одной избы, тамже найшли килка кадок мяса человеческого солоного; одну кадку жуковский, товарищ колонтаев, взял; той-же жуковский за четвертую часть стегна человечего дал 5 золотых, кварта горелки в той час была по 40 золотых; мыш по золотому куповали; за кошку пан рачинский дал 8 золотых; пана будилов товарищ за пса дал 15 золотых, и того было трудно достать; голову чоловечую куповали по 3 золотых; за ногу чоловечую, одно по костки, дано гайдуку два золотых; за ворона чорного давали два золотых и пол фунта пороху - и не дал за тое; всех людей болше двоих сот пехоты и товаришов поели. тогож року 1612 октоврия 22 дня, наждавшися праве долго ратунку и репевши голод неслыханный, а от его кролевскои милости и от пана гетмана не могли дождати, з великим плачем всего рыцерства и нас бедных купцов, пан струс и иншое товариство вышписаное мусели змиритися (начать переговоры); и побрали к себе в замену бутурлина и других бояр московских, а от нас к ним пошол пан будило и порванецкий. а князь дмитрий тимофеевич трубецкий и ин столник, князь дмитрий михайлович пожарский и инших князей и бояр не мало и москва все, обачивши, же наши от голоду велми зморены, и все рыцерство на трактатах бавятся (медлят в переговорах) и ротмистрове, козаки и бояре трубецкого и пожарского, ударивши у звоны и поднявши хорогви, пошли до стены китай города праве силою великою; мы, з голоду змордованы, ледво им отпор дали. октоврия 26 трактаты (переговоры) скончили и присягу выконали, же мели всех в цале попускати, а потом, над присягу чинили, всех розно розвели и маетки разшарпали.

року 1613, у генваре почали зежчатися на обиране царя нового; в той час наших ледво пущено, а иныи утекали, а иных окупано. и так наши воевали москву."

нам интересно, что иван мартынович заруцкий преподнесен, как - мартин исаиевич заруцкий. и то, что князь, боярин и главный предатель, федор мстиславский получил кирпичем по башке
печально, что мародёры и "киевские купцы" сожрали все кремлевские пергаментные книги, возможно и остатки библиотеки Ивана Грозного вывезенной польскими иезуитами в Ватикан.

Упущение Кремлевских книгогрызов.
Записная книга московскаго стола, 1646-1647 г.
"Того жъ дни (декабря въ 10 день) Родословная книга царя и великаго князя Ивана Васильевича всеа Русии, 60 году (1552 г.), оставлена въ верху после обеда въ вечеру."