| |
Еп. Кассіанъ .
Преемникъ еп. Михаила Кассіанъ—личность довольно извѣстная въ исторіи русской церкви; но эта извѣстность, къ сожалѣнію, печальная. Кассіана считаютъ человѣкомъ „вольнымъ", обвиняютъ въ сочувствіи неправославнымъ мнѣніямъ Башкина и Косого и даже прямо признаютъ его еретикомъ, имѣющимъ раціоналистическія воззрѣнія на христіанство. Наставникомъ Кассіана. по иночеству, его „старцемъ» былъ монахъ Исаакъ Бѣлобаевъ жившій впослѣдствіи въ Соловецкомъ монастырѣ. Безъ сомнѣнія, Кассіанъ, какъ принявшій иночество въ Заволжьѣ, былъ наставленъ въ завѣтахъ преп. Нила Сорскаго, проникнуть идеями и воззрѣніями заволжскихъ старцевъ, а эти идеи далеко не раздѣлялись рѣшительнымъ большинствомъ тогдашняго духовенства, не говоря уже объ „іосифлянахъ“, которые питали крайнее „нелюбье" къ Заволжскимъ пустынникамъ, Въ заволжьѣ существовала, можно сказать, полная свобода мнѣній: здѣсь находили себѣ пріютъ люди не только свободомысляшие, но и зараженные еретическими мнѣніями (напр., послѣдователи ереси жидовствующихъ, еретики раціоналисты, въ родѣ Ѳеодосія Косого и пр.); ихъ принимали и даже укрывали, не разспрашивая никого относительно образа мыслей. Наставникъ Кассіана по монашеству, Исаакъ Бѣлобаевъ впослѣдствіи былъ также обвиняемъ въ свободомысліи, какъ „развращающій нѣчто отъ церковныхъ законъ“, хотя это обвиненіе и неопредѣлено („нѣчто“ развращалъ, а что именно?) и голословно. Во всякомъ случаѣ несомнѣнно, что Кассіанъ былъ убѣжденнымъ послѣдователемъ воззрѣній его заволжскихъ наставниковъ. Чѣмъ выдвинулся Кассіанъ изъ рядовыхъ монаховъ, не знаемъ; но вѣроятно, какъ и современникъ его Артемій, так-же одинъ изъ волжскихъ иноковъ, тѣмъ, что имѣлъ „довольно книжнаго ученья и былъ исполненъ добраго нрава и смиренія". Вѣроятно, какъ человѣкъ книжно-учительный и инокъ строгой жизни, Кассіанъ достигъ настоятельства и предъ избраніемъ его на Рязанскую каѳедру быль „какъ говорить, архимандритомъ Новгородскаго Юрьева монастыря и,—что замѣчательно,—въ то время, когда Новгородскимъ архіепископомъ былъ Ѳедосій, постриженникъ Іосифова Волоколамскаго монастыря, человѣкъ совершенно иныхъ воззрѣній, чѣмъ Кассіанъ. По смерти Рязанскаго епископа Михаила Кассіанъ былъ избранъ въ преемники ему соборомъ русскихъ іерарховъ. О времени его хиротоніи нѣтъ свѣдѣній въ лѣтописяхъ. Историки Рязанской іерархіи полагаютъ это событіе или „около 1551 года или просто въ 1551 г. но можно опредѣлить время хиротоніи этого епископа нѣсколько точнѣе. По извѣстію „Стоглава", Кассіанъ несомнѣнно' участвовалъ въ засѣданіяхъ собора, какъ епископъ Рязанскій, съ 23 февраля 1551 г. слѣдов., хиротонія его была когда-то раньше сейчасъ указаннаго срока. По словамъ Рязанскихъ историковъ предшественникъ Кассіана еп. Михаилъ скончался въ 1551г. въ Москвѣ. Если это справедливо, то Кассіанъ могъ быть избранъ и поставленъ въ епископы не ранѣе января и даже второй половины этого мѣсяца 1551 года. Нужно думать, что замѣщеніе вакантной Рязанской кафедры по смерти еп. Михаила было совершено безъ всякихъ промедленій: откладывать это дѣло не представлялось основаній и было нежелательно. Выборъ кандидата легко и удобно было сдѣлать хотя бы изъ числа тѣхъ настоятелей монастырей, которые въ значительномъ количествѣ были вызваны и явились на соборъ. Всѣ архипастыри Московской митрополіи находились въ столицѣ и могли немедленно приступить къ соборному избранію кандидатовъ на Рязанскую епископію. Скорѣйшее замѣщеніе этой, неожиданно освободившейся, видной каѳедры было желательно и даже необходимо, чтобы дать возможность архипастырю ея принять участіе въ соборныхъ совѣщаніяхъ и постановленіяхъ въ виду ихъ чрезвычайной важности. То обстоятельство, что выборъ собора іерарховъ для замѣщенія Рязанской каѳедры палъ на Кассіана, безъ сомнѣнія, достаточно ясно показываетъ, что кандидатъ этотъ всѣми считался вполнѣ достойнымъ такого іерархическаго поста. Итакъ Кассіанъ избранъ и поставлен, во епископа Рязанскаго въ концѣ января—началѣ февраля 1551 года. Рязанскою епархіей Кассіанъ управлялъ недолго, около трехъ лѣтъ; но и за это непродолжительное время своего епископскаго служенія ему пришлось принимать участіе въ нѣсколькихъ немаловажныхъ событіяхъ русской церкви. Сряду же по своемъ поставленіи во епископа вѣроятно, не бывавши и въ своей епархіи, Кассіанъ довольно долго долженъ былъ оставаться въ Москвѣ для участія въ засѣданіяхъ церковнаго собора. Соборъ этотъ, бывшій въ 1551 году, извѣстенъ подъ именемъ „Стоглаваго" и является самымъ замѣчательнымъ изъ церковныхъ соборовъ древней Руси, „подобного которому не бывало ни прежде, ни послѣ“. Къ удивленію, о такомъ замѣчательномъ соборѣ „современные ему лѣтописцы наши не сказали ни единаго слова, такъ что если бы не сохранилось самыхъ его дѣяній, то мы могли бы даже и не знать о немъ“. Соборъ поставилъ своею задачею обновленіе русской церкви, очищеніе ея отъ всѣхъ существуюіцихъ въ ней недостатковъ, исправленіе и улучшеніе ея жизни во всѣхъ отношеніяхъ. Постановленія собора дѣйствительно обнимаютъ всю обширную область церковной жизни: церковное богослуженіе, епархіальное управление и судъ, поведеніе духовенства бѣлаго и монашествующаго, устройство монастырей, христіанскую жизнь мірянъ, ихъ нравы, обычаи, суевѣрія и т. д. Иниціатива созванія собора принадлежала, безъ сомнѣнія, митр. Макарію, но по нѣкоторымъ причинамъ, и, главнымъ образомъ, чтобы не возбудить противъ себя сильнаго ропота въ высшемъ духовенствѣ, онъ передалъ всю иниціативу собора царю Въ виду чрезвычайной важности собора на него были приглашены всѣ іерархи русской церкви и, по свидетельству „Стоглава", на немъ присутствовали: архіепископы — Новгородскій Ѳеодосій и Ростовскій Никандръ, епископы: Суздальскій Трифонъ, Смоленскій Гурій, Рязанскій Кассіанъ, Тверской Акакій, Коломенскій Ѳеодосій, Сарскій Савва и Пермскій Кипріанъ, многіе архимандриты, игумены, строители монастырей, пустынники и духовные старцы изъ простыхъ монаховъ, протопопы и священники. Началомъ соборныхъ засѣданій, согласно „Стоглавнику", считается 23 февраля; а въ началѣ мая мы находимъ извѣстіе уже о „новомъ соборномъ уложеніи, какъ утвержденномъ кодексѣ законовъ русской церкви. Согласно такимъ показаніямъ, стоглавый соборъ, плодомъ занятій котораго была цѣлая большая книга постановлений, окончилъ свои весьма обширныя занятія чрезвычайно въ непродолжительное время, при томъ же, полагаемъ, въ страстную недѣлю и недѣлю Пасхи соборныхъ засѣданій, безъ сомнѣнія, не было. Кромѣ того, соборъ, прежде чѣмъ приступить къ своимъ прямымъ занятіямъ, долженъ былъ, по предложенію царя, разсмотрѣть земскій судебникъ и уставный грамоты (первый былъ исправленъ, а вторыя были составлены въ 1550 году в нихъ согласно съ правилами св. Апостоловъ и св. Отцовъ и съ прежними русскими законами, а потомъ утвердить своими подписями. Въ виду сейчасъ сказаннаго срокъ для соборныхъ совѣщаній, указанный въ „Стоглавникѣ", слѣдуетъ считать недостаточнымъ и должно согласиться, что засѣданія собора начались гораздо раньше 23 февраля, еще въ январѣ.) Вовремя этихъ, такъ сказать предварительныхъ, засѣданій собора и были приготовлены отвѣты на тѣ 37 вопросовъ, которые были представлены царемъ первоначально и рѣшеніе которыхъ составляло главную задачу собора. 23 февраля, согласно извѣстію „Стоглавника“, соборъ былъ открыть оффиціально, послѣ молебствія въ соборной Успенской церкви, въ царскихъ палатахъ,—рѣчью самого царя. На этихъ засѣданіяхъ собора, начавшихся съ 28 февраля, были разсмотрѣны уже заготовленные раньше отвѣты на царскіе вопросы, проредактированы, исправлены и дополнены, отчасти постановленіями о такихъ предметахъ, которые не указаны въ вопросахъ, и, можетъ быть, рѣшены другіе 32 вопроса, которые представлены царемъ спустя нѣкоторое время послѣ первыхъ 37 вопросовъ. Въ этихъ соборныхъ засѣданіяхъ, по извѣстію „Стоглавника“, принималъ участіе Рязанскій Епископъ Кассіанъ; но его участіе въ соборныхъ сужденіяхъ началось, безъ сомнѣнія, и раньше 23 февраля. На страстную недѣлю и Пасху, когда засѣданія собора, какъ нужно думать съ увѣренностію, не происходили, Кассіанъ, вѣроятно, отбылъ изъ Москвы въ свой каѳедральный городъ для служенія, а вмѣстѣ съ тѣмъ для нѣкотораго знакомства съ своей епархіей, которую, можетъ быть, еще и не посѣщалъ. Послѣ Пасхи 1551 года Стоглавый соборъ продолжалъ свою, еще не доведенную до конца, дѣятельность. Затѣмъ сдѣланныя и разсмотрѣнныя имъ постановленія были посланы въ Троице-Сергіевъ монастырь митр. Іоасафу и другимъ властямъ, пребывающимъ на покоѣ, а также соборнымъ старцами на разсмотрѣніе. Соборъ ознакомился потомъ съ замѣчаніями м. Іоасафа на „новое соборное уложеніе", принялъ ихъ во вниманіе и на основаніи ихъ сдѣлалъ нѣкоторыя исправленія въ своихъ постановленіяхъ. Новое „уложеніе", безъ сомнѣнія, было утверждено подписями членовъ собора.
Въ чемъ выразилась на Стоглавомъ соборѣ дѣятельность того или другого изъ архипастырей, въ частности епископа Рязанскаго Кассіана, сказать нѣтъ возможности; но есть любопытное извѣстіе, что Кассіанъ, принимая участіе въ засѣданіяхъ Стоглаваго собора, имѣлъ подъ руками кормчую инока кн. Вассіана, осужденную (въ 1531 г.) митр. Даніиломъ, это и указываетъ на вѣрность Кассіана завѣтамъ заволжскихъ старцевъ и на его взгляды на нѣкоторые церковные вопросы, особенно о монастырскомъ вотчиновладѣніи. Послѣ того какъ соборъ окончили свои засѣданія и постановленія его были „писанію преданы" и утверждены подписями, царь пожелали, чтобы архипастыри занялись обсужденіемъ очень важнаго и для духовенства и дня государя вопроса о монастырскомъ вотчиновладѣніи. Стоглавый соборъ имѣлъ сужденіе объ этомъ предметѣ. Конечно, большинство членовъ его состояло изъ рѣшительныхъ сторонниковъ и защитниковъ вотчиновладѣнія монастырей и соборъ торжественно и нарочито подтвердилъ это право обителей, сдѣлавъ лишь то ограничение, чтобы монастыри не просили у государя ни новыхъ угодій, ни льготныхъ грамотъ, кромѣ только случаевъ крайней нужды. Царь Иванъ Васильевичъ былъ, безъ сомнѣнія, нѣсколько иныхъ взглядовъ: въ интересахъ государственныхъ онъ долженъ былъ желать отобранія вотчинъ у монастырей и былъ убѣжденъ, что это отобраніе полезно и для самого монашества. Послѣднее мнѣніе поддерживалось противниками монастырскаго вотчиновладѣнія изъ монашествуюшихъ и нѣкоторые изъ нихъ предъ Стоглавымъ соборомъ или во время его засѣданій имѣли съ царемъ бесѣду по указанному предмету. Таковъ былъ напр., Артемій, игуменъ Троицкаго Сергіева монастыря, Несомнѣнно и Кассіанъ, епископъ Рязанскій, ученикъ заволжскихъ старцевъ, руководившійся Вассіановской кормчей, имѣлъ одинаковые съ игум. Артеміемъ взгляды на монастырское вот чиновладѣніе и тоже, можетъ быть, излагалъ ихъ предъ царемъ. Но царь, при всемъ своемъ желаніи, не могь рѣшиться на такую мѣру, какъ отобраніе вотчинъ у монастырей; онъ находилъ лишь нужнымъ принять мѣры къ ограниченію вотчиновладѣнія монастырскаго и архіерейскаго. Почему-то со своими предложеніями о вотчинахъ царь обратился къ собору уже по составленіи соборнаго „уложенія". Приговоромъ соборнымъ отъ 11 мая 1551 года было постановлено на будущее время архіереямъ и монастырямъ безъ доклада государю ни у кого вотчинъ не покупать и никому изъ бояръ вотчинъ монастырямъ не давать, въ про тивномъ случаѣ вотчина безденежно отбирается въ казну, а покупатели лишаются своихъ денегъ. Тѣ земли, которыми архіереи и монастыри завладѣли за долги или которыя неправильно записаны за ними описчиками земель, возвратить прежнимъ владѣльцамъ; а всѣ угодья, данныя архіереямъ и монастырямъ въ малолѣтство государя, отобрать Заключительными дѣйствіями собора 1551 года было избраніе и поставленіе двухъ новыхъ іерарховъ русской церкви—новгородскаго и суздальскаго. Присутствовавшіе на Стоглавомъ соборѣ—архіепископъ Новгородскій Ѳеодосій и епископъ Суздальскій Трифонъ, по окончаніи соборныхъ засѣданій, по какимъ-то причинамъ и, не знаемъ, добровольно или невольно, отказались отъ каѳедры. На ихъ мѣсто были избраны—въ Новгородъ игуменъ Троице-Сергіева монастыря Серапіонъ (Курцевъ), а въ Суздаль—игуменъ Кирилло-Бѣлозерскаго монастыря Аѳанасій (кн. Палецкій). Хиротонія Серапіона совершена Iюня 1551 года, а хиротонія Аѳанасія—18 іюня; и въ той и въ другой принимали участіе архипастыри, присутствовавшіе на Стоглавомъ соборѣ. Такимъ образомъ большую часть первой половины 1551 года еп. Кассіанъ пробылъ въ Москвѣ и, по окончаніи соборныхъ засѣданій, могъ прибыть въ свой каѳедральный городъ не ранѣе конца іюня, а можетъ быть, и конца іюля, если онъ принималъ участіе въ приговорахъ по жалобамъ новгородскихъ священниковъ Изъ дѣятельности Кассіана, какъ епископа Рязанскаго, за непродолжительное время управленія его Рязанскою епархіей мы знаемъ немного, но и то, что извѣстно, даетъ основаніе считать его архипастыремъ дѣятельнымъ, заботящимся о своей епархіи, объ огражденіи интересовъ своей каѳедры. Въ своемъ каѳедральномъ городѣ Кассіанъ прежде всего обратили вниманіе на архіерейское мѣетопребываніе и нашелъ, что епископскій дворъ въ томъ видѣ, какъ онъ былъ отведенъ еп. Іонѣ II при новомъ каѳедральномъ соборѣ, „малъ“ и на немъ „хоромъ поставить негдѣ" Объ этомъ Кассіанъ „говорилъ двутретнимъ писцами князю Ѳеодору Семеновичу Мезетскому съ товарищи". Просьба Кассіана о расширеніи епископскаго двора была уважена: ему были отведены мѣста великаго князя позади архіерейскаго двора—17 саж. безъ локтя въ длину и 19 саж. съ локтемъ поперекъ, взамѣнъ чего у владыки были взяты мѣста, принадлежащія его боярами. Еп. Кассіанъ, какъ видно изъ его просьбы, предполагали поставить на своемъ дворѣ какія-то „хоромы"; но что именно онъ хотѣлъ построить и построили ли что-нибудь, остается неизвѣстнымъ. Вѣроятнѣе всего, что за кратковременностію своего епископскаго служенія въ Рязани онъ не успѣлъ осуществить своего намѣренія относительно задуманныхъ построекъ и даже приступить къ нимъ. Заботясь о матеріальныхъ интересахъ своей каѳедры, еп. Кассіанъ въ 1552 году обратился къ царю съ просьбою в которой указывалъ, что у него нѣтъ мельницы вблизи каѳедральнаго города. Царь исполнилъ просьбу Рязанскаго епископа и въ январѣ 1553 года отдалъ ему свой государевъ верхній прудъ („что былъ дѣланъ для городовой крѣпости"), но съ тѣмъ, чтобы „впредь его дѣлати и подѣловати своими владычными крестьяны“.
Въ 1552 году царь Иванъ Васильевичъ, отправляясь въ походъ подъ Казань, посѣтилъ гор. Муромъ принадлежавший, какъ извѣстно, Рязанской епархіи. Въ Муромъ царь прибыль съ цѣлію поклониться мощамъ св. Муромскихъ Чудотворцевъ— благовѣрныхъ князей Константина съ чадами и Петра и Февроніи. Послѣ усердной молитвы св. угодникамъ онъ далъ обѣщаніе: въ случаѣ побѣды надъ татарами, построить каменный храмъ Благовѣщенія съ придѣломъ Муромскихъ чудотворцевъ „со всею лѣпотою Божіею и церковною".
Можно съ большою увѣренностію полагать, что для встрѣчи государя въ Муромѣ сюда пріѣзжалъ епархіальный архипастырь еп. Кассіанъ. Въ слѣдующемъ 1553 году царь Иванъ Васильевичъ, во исполненіе своего обѣщанія, прислалъ въ Муромъ каменщиковъ для строенія Благовѣщенской церкви. При копаніи рвовъ для фундамента новаго храма были обрѣтены мощи св. князей Константина и чадъ его Михаила и Ѳеодора. Это случилось, по извѣстію „сказанія" объ обрѣтеніи мощей Муромскихъ чудотворцевъ, 5 іюня 7061 (1553) года. Такое торжественное событіе, какъ закладка новаго каменнаго храма, совершенная по приказанію царя и сопровождавшаяся обрѣтеніемъ св. мощей, полагаемъ, несомнѣнно вы звало присутствие въ Муромѣ епархіальнаго владыки, какимъ былъ Кассіанъ Во время епископскаго служенія Кассіана въ Рязанской епархіи въ ея предѣлахъ возникло нѣсколько новыхъ городовъ.
Московское правительство уже давно было озабочено постройкой укрѣпленій на границахъ своего государства для защиты его отъ хищническихъ набѣговъ главнымъ образомъ крымскихъ татаръ. Линія этихъ укрѣпленій тянулась съ запада на востокъ и по мѣрѣ расширенія предѣловъ Московскаго государства постепенно спускалась къ югу. При Грозномъ была устраиваема такъ называя Тульская оборонительная черта, которая шла отъ Путивля и Рыльска на Тулу и въ составь которой входили старинные Рязанскіе города—Пронскъ и Старая Рязань. Для большаго усиленія этой оборонительной линіи, по приказанію Грознаго, были построены новыя укрѣпленія въ предѣлахъ Рязанской іерархіи: Михайловъ, Шацкъ, Ряжскъ, Дѣдиловъ, Данковъ.
Городъ Михайловъ былъ построенъ на городище въ 1551 г., первомъ году служенія еп. Кассіана на Рязанской каѳедрѣ. Этотъ городъ несомнѣнно существовалъ и раньше и упоминается въ 1546 г. въ числѣ укрѣпленій окрайной линіи. (Город Михайловъ существовалъ еще въ XIV в. и именно онъ упоминается подъ именемъ Михайлова поля" (см. „Россія" Семенова, II, 400) въ числе вотчинъ, данныхъ вел. кн. Рязанскииъ Олегомъ Ивановячемъ его зятю Мирославичу, крещеному мурзе Салахмиру. «Михайлово поле или Михайлов Ополье» ОПО́ЛЬЕ — слабоволнистая равнина, расчлененная глубоковрезанными долинами. Обычно соседствует с плоскими равнинами. Ополье располагаются в пограничной полосе между лесной и лесостепной зонами. Играют важную роль в земледельческом хозяйстве благодаря плодородию почв; почти сплошь распаханы.)
Но въ 1551 году, вслѣдствіе приказанія Грознаго укрѣпить сторожевую линію, кн. Воротынскій и Головинъ заново построили городъ Михайловъ (въ августѣ мѣсяцѣ) на лѣвомъ высокомъ берегу рѣки Прони. При построеніи города, „какъ учали мѣсто чистить, гдѣ поставити церковь Архангела Михаила, и тутъ обрѣли, гдѣ алтарю стояти, образъ Архангела Михаила, древнее письмо, обложенъ серебромъ". Когда объ этомъ обрѣтеніи св. иконы узнали царь и митрополитъ, то, по тотъ образъ посылали священниковъ и, встрѣтивъ его честно и пѣвъ молебны, отпустили въ храмъ на то мѣсто, гдѣ явился" Изъ этого сказанія о началѣ г. Михайлова видно, что митрополитъ посылалъ сюда своихъ священниковъ не для освященія строющагося города и церквей его, а лишь за явленнымъ образомъ для временнаго принесенія его въ Москву. Такъ какъ Михайловъ находился въ предѣлахъ Рязанской епархіи, то для освященія этого города и поставленныхъ въ немъ храмовъ посылалъ свое духовенство Рязанскій епископъ Кассіанъ. (История Рязанской іерархіи построеніе города Михайлова при Грозномъ въ 1551 году почему-то в совершенно ошибочно относятъ ко времени епископа Рязанскаго Михаила который скончался не позднѣе января 1551 г.)
(Продолжение следует) |
 |
Просмотрено: 794 раз
