|
Польский мученик и герой. ГЖЕЛЯК Константы (1906-1942), польский солдат, ставший польским военнопленным в СССР, но погибший как узник нацистских лагерей. 6 июля 1941 года пленён гитлеровцами в окрестностях Львова как «русский военнопленный с 1939 года», то есть польский солдат, содержащийся в советском плену с осени 1939 года. Однако, тем не менее, официально учтён нацистами как советский, а не польский военнопленный (Чаво тута не ясного? Моск. Обл. Гжель!). Первоначально был помещён в лагерь шталаг-10Д, находившийся в немецком городе Мюнстере. В августе 1941 года подвергнут насильственной вакцинации против тифа(!) С 16 октября 1941 года – узник лагеря шталаг-17А, находившегося в австрийской деревне Кайзерштайнбрух.
Kaisersteinbruch Stalag ХVII A Первые транспорты с советскими военнопленными начали пребывать осенью 1941 года. Для их расселения всех иностранных военнопленных из лагеря выселили. От антисанитарных условий зимой 1941 года начались эпидемии болезней,таких как сыпной тиф, брюшной тиф. К апрелю 1942 года основная масса военнопленных умерла. В «Остмарке» был ряд крупных шталагов. Так, в шталаге XVII А Кайзерштайнбрух с сентября 1940 по декабрь 1944 г. больше всех было французских военнопленных: в сентябре 1940 г. — 40 168. декабре 1944 г. — 16 294 человека. С декабря 1941 г. советские военнопленные стали второй по численности группой пленных. Число их постоянно росло. Если в феврале 1942 г. их было 6220, то в июне того же года —11 073, в январе 1943 — 13 610, а в декабре 1944 г. — 14 249. С осени 1943 г. резко возросло число пленных итальянцев. В последние месяцы войны лагерь служил сборным пунктом для военнопленных бывших союзников Германии: болгар, румын и словаков. В этом лагере погибло, по данным Шпекнера, 9584 советских и 385 пленных других национальностей. Большое число погибших советских военнопленных автор объясняет тем, что в этом лагере регистрировали военнопленных, поступивших в XVII и частично в XVIII военный округ. Больше всего пленных погибало во время их транспортировки. Их везли в открытых вагонах для скота. Голодные, исхудавшие они не смогли выжить во время эпидемий тифа и туберкулеза и погибали в первые месяцы пребывания в шталаге. По воспоминаниям выживших, это был настоящий лагерь смерти, в котором все делалось для физического уничтожения пленных. Это Вам не кино. «...Лагерь XVII A 26.01.1945 г. был эвакуирован в шталаг IV B Мюльберг...» освобожден 23 апреля 1945г.
2-ая серия. Первые советские военнопленные поступили в лагерь в ноябре 1941 года, но точное число их ещё не известно. Число советских военнопленных в 1942 году было следующим: 01.02.1942 – 6.220; 01.06.1942 – 11.075. Всего военнопленных– 48.145 До осени 1944 года на лагерном кладбище было похоронено 9.500 советских военнопленных и 216 человек других национальностей.
Левинский Дмитрий Константинович Мы из сорок первого… Воспоминания «Высадились в 30 километрах от стыка трех европейских границ: австрийской, чехословацкой и венгерской. Наше новое пристанище — стационарный лагерь военнопленных «Шталаг 17-А» в местечке Кайзерштейнбрух, в 40 километрах к юго-востоку от столицы Австрии — Вены. Охрану лагеря несли войска вермахта — резервисты. Так случилось, что, пробыв в этом лагере с пол года, я не смог узнать ни размеров лагеря, ни расположения бараков… Знал только, что часть лагеря занимали бараки французских военнопленных. Наши иногда прорывались к проволочным ограждениям их половины лагеря, и тогда французы делились с русскими, чем могли, — они получали из дома продуктовые посылки. Питались французские военнопленные и содержались несравненно лучше нас. Удивились, узнав о том, что в этом лагере за побег пороли. Мы чудом избежали этой участи, поскольку бежали не отсюда. Из штрафного барака через проволоку мы наблюдали, как пороли одного русского. Весьма противная и унизительная сцена. А ведь проштрафившийся мог быть и командиром! Как же мы допускали над собой подобное действо? Или мы уже нелюди? Да, это так: мы — военнопленные! Позднее мы узнали имя того, кто порол своего. Его звали Николаем. Больше я его в лагере не видел. Такие люди, к счастью, быстро исчезали из вида. На моей памяти остались только двое, у которых рука поднялась на своих: «Бессараб» в лагере Яссы и вот теперь — Николай. Я рад, что мне за все время плена такие субъекты встретились лишь дважды, да и то на расстоянии. В лагере Будешти мне удалось избежать сыпного тифа, а здесь, в Австрии, эта болезнь наконец настигла меня. Поместив меня в санитарный барак, Мишка через несколько дней покинул лагерь — его затолкали в рабочую команду. В те дни в лагере усиленно комплектовались такие группы из военнопленных, которые почти ежедневно отправлялись в разные концы Австрии на работу. Братва мигом сориентировалась и в этом вопросе: если требовались 100–200 человек, то все разбегались и хоть палками загоняй — никто не хотел туда, так как это наверняка на шахту или куда-то в этом роде; если же требуются 5–10 человек, то желающих хоть отбавляй. А пока я продолжал лежать в лазарете и остался жить на этот раз лишь благодаря стараниям Миши Петрова-Теряева. Без его помощи мне не выжить тогда, в апреле 1942 года. Конечно, меня не лечили. Слава Господу, что не выкинули в ров, пока я не подавал признаков жизни. Пробыв без сознания более десяти дней, я начал понемногу приходить в себя. Научился сам вставать и передвигаться, держась руками за стенку. Обнаружил, что волосы на голове повылезали, и я превратился в ходячий скелет. Вскоре я уже мог сидеть на приступочке крыльца барака и греться на майском солнышке. Жизнь возвращалась, силы восстанавливались. В середине мая я оказался годен для включения в рабочую команду. Такой случай не замедлил представиться: требовалось около десяти человек. Так я попал в свою первую настоящую рабочую бригаду. Нас повезли на пассажирском поезде в обычном вагоне. Меня ожидала работа на табачной фабрике в городе Хейнбург-ам-Донау, расположенном в 30 километрах к северу от лагеря в живописном месте на самом берегу Дуная. На другой стороне реки находились Чехословакия и город Братислава. Я включился в разгрузку барж, приходивших из Болгарии скипами табачных листьев. Мы таскали тюки с причала во двор фабрики, а затем при помощи ленточного транспортера подавали их на второй этаж — в цехи. Австрийские рабочие, работавшие на фабрике, относились к нам доброжелательной всегда делились едой, принесенной из дома. Жили мы в специальном помещении казарменного типа, где стояли двухъярусные нары. Нас — 80 человек, все в прошлом кадровые солдаты и сержанты, мои одногодки. Близко познакомиться и подружиться я успел за пару дней только с одним из них, с которым рядом спали. Это был Вася Турбин, сержант погранвойск. По вечерам, после работы, мы обычно валялись на нарах и делились воспоминаниями: кто где служил, кто где воевал, как попал в плен и все такое. Интересы и взгляды у всех одинаковые, и мы на фабрике — как одна большая семья, хоть сразу роту комплектуй! Нов семье не без урода: на нашу беду в команде оказался и совсем чуждый нам человек по фамилии Белка. Он был намного старше нас, родом из левого Приднестровья, и у нас с ним сразу стали возникать конфликты. Например, он как-то ошарашил нас таким заявлением: — Мой сын самолично политрука застрелил… — такое мы услышали впервые за полгода плена и крепко задумались. Белка мгновенно почувствовал наше враждебное отношение к нему, и все закончилось необычайно просто. На пятый день моей работы на фабрике арестовали шесть человек и поместили в бетонный бункер под лестницей — как это было знакомо! В эти шесть человек попали: Вася Турбин, ветеринарный врач — старший лейтенант, еще трое и я. Белка назвал нас организаторами задуманной акции, включавшей в себя, по его словам, поджог фабрики, расправу с ним, верным слугой фюрера, и побег. Все это несусветная чушь. Поджигать фабрику мы, естественно, не собирались, но гарантировать Белке личную безопасность во время работы в цехе возле транспортера — не могли. Он мгновенно уловил смертельную опасность и решил напасть первым. Выходило, кто первым гавкнул, тот и прав. Отсидев в бункере три дня без еды, мы были доставлены в лагерь 17-А и помещены в ставший для меня родным — штрафной барак № 11. Начинался июнь 1942 года. Через несколько дней мы узнали, что специально для нас в лагерь вызван следователь гестапо, и скоро нас поволокут к нему на расправу. Тогда мы слишком мало знали о гестапо, а точнее — ничего не знали. Когда-то что-то читали, но в памяти ничего не сохранилось. Сами же пока не имели «счастья» узнать, что это такое. Теперь это нам предстояло и ничего хорошего не предвещало. На допрос повели сразу всех шестерых, посадили на скамейку в коридоре и велели входить по очереди. Первым в кабинет втолкнули Васю Турбина. Пробыв там какое-то время, он вернулся. Следующим был я. Не успев ничего спросить у Васи, я вошел к следователю. За столом сидел человек, как это ни странно, очень похожий на моего отца. Бывают же такие совпадения! Широкоплечий, крупный мужчина, полный, широколицый, и возраст за 50. В темном гражданском костюме, в белой рубашке с галстуком. Лицо на удивление вполне человеческое, а не звериное, как я ожидал встретить у сотрудника гестапо. И все же такое, наверное, бывает только в сказках. Что оказалось? Передо мной сидел настоящий русский человек, да еще и земляк. Его фамилия была Борисов. Он — эмигрант. До революции жил на Петроградской стороне в доме на углу Широкой улицы — теперь улицы Ленина — и Большого проспекта, то есть недалеко от моего дома. Ко всему он окончил Петербургский университет в 1911 году, а мой отец в 1913, хотя и был старше Борисова. Все это выяснилось в самом начале разговора, который никак не походил на допрос. Вначале Борисов предложил мне рассказать, как обстояли дела на фронте в 1941 году и почему Красная армия не сдержала натиск немцев. Борисов знал, что после разгрома немецких дивизий под Москвой в декабре 1941 года последовал очередной разгром наших армий под Харьковом в 1942 году, то есть совсем недавно. Борисова интересовали все подробности приграничных сражений до мельчайших деталей. Я понял, что Вася Турбин, попавший в плен в первые дни войны, не мог ответить на эти вопросы Борисова, который не удовлетворялся поверхностным объяснением причин. Для меня беседа явилась первым серьезным экзаменом на способность к логическому и абстрактному мышлению, к анализу происходящих событий и явлений. Это было не просто. Натрепать ерунды можно без труда, а удовлетворить не праздный интерес сведущего и эрудированного человека намного сложнее. В противном случае собеседник просто прекратил бы беседу, увидев, что имеет дело с недалеким человеком. Многому я и сам научился за время разговора. Политинформации в роте до войны было куда легче проводить, чем просвещать опытного сотрудника гестапо. А Борисов копал все глубже и глубже, не подозревая, что ровно через год в другом месте и совершенно с другим человеком у меня состоится аналогичная беседа. Только тогда оттого, как я сумею ответить на те же самые вопросы, будет зависеть моя жизнь. На этот раз я справился с задачей, как смог. Со стороны наша беседа выглядела как разговор учителя с учеником: ровно, спокойно, взаимно выдержанно и доверительно. Казалось, Борисов вполне удовлетворен моими ответами, и я сумел вселить ему надежду на обязательную победу наших. Я подчеркиваю: не моих, а наших! Надо сказать, что всех честных людей Европы, благоволивших к нашей социалистической стране, в том числе многих русских эмигрантов, до боли в сердце беспокоил один вопрос: чем объяснить неудачи Красной армии в 1941 году и в мае 1942 года под Харьковом? Когда советские войска перестанут отступать? Что случилось с Россией? Или ей действительно не совладать с гитлеровской военной машиной? Судьбы многих из тех, кто переживал наши неудачи на фронте, зависели от исхода войны, и таких я много встречал на своем пути. Борисова это вряд ли касалось. Похоже, он преуспевал в Германии, но его подноготная была мне не известна. Зато я точно знаю, что немцы никогда не испытывали доверия ни к бывшим белогвардейцам, ни к коммунистам, попавшим в плен и предлагавшим свои услуги. Были и такие — о них речь впереди. Ни одному русскому немцы не верили до конца, отчетливо сознавая, что в какой-то момент бывший русский захочет снова стать русским и пошлет своих благодетелей далеко-далеко. Хорошо известно, что даже генерал-лейтенанту А. А. Власову Гитлер не доверял и побаивался его. И только в конце нашей задушевной беседы на военную тематику Борисов поинтересовался, что произошло на фабрике. Я и это объяснил ему, ничего не скрывая. Ответом он остался доволен и тепло попрощался со мной, попросив о беседе никому не рассказывать. Я это обещал. Борисов предупредил, что остальным заходить к нему не надо — ему все ясно. Я вернулся к ребятам, которые извелись в ожидании, и сказал: — Вы не нужны, я за вас отработал. — Они не знали, о чем и подумать: мы с Борисовым проговорили полтора часа. На вопросы о содержании беседы я отвечал шуточками. Нас отвели в штрафной барак, где предстояло отсидеть по два месяца каждому в наказание за содеянное на фабрике. Это правило Борисов отменить не мог, да и ни к чему — посидим как миленькие. Он сам был «под колпаком», и ему незачем было навлекать на себя подозрение немцев: настоящее гестапо шуток не признавало. Так благополучно окончилось мое первое и последнее знакомство с русским гестаповцем. Побольше бы таких! Через некоторое время Борисов выехал на табачную фабрику, поговорил с военнопленными, с самим Белкой, после чего тот был отправлен в другое место, а ребята на фабрике вздохнули свободно… В конце июня в лагере и в штрафном бараке появились новенькие, попавшие в плен в боях под Харьковом в мае 1942 года. Среди них мое внимание привлек ростовчанин Петя Шестаков, старший лейтенант. Мы с ним крепко подружились, и до конца плена наши пути-дороги неоднократно пересекались. Петя много рассказывал мне про харьковское окружение. По его словам, эта катастрофа выглядела посерьезней, чем наши потери в приграничных боях: у нас это длилось два-три месяца, а у них все случилось за несколько дней. Результат тот же — полный разгром. В первые сентябрьские дни состоялся «невольничий рынок»: в лагерь приехали крестьяне за работниками. Они щупали наши жидкие мускулы, осматривали зубы, интересовались, кто из нас умеет пахать, ухаживать за скотом и т. д. Мне невольно вспомнились прочитанные в детстве книжки о работорговле. Я врал, как только мог, а унтер-офицер не моргнув глазом засвидетельствовал мои великие способности в сельском хозяйстве. Всего отобрали пять человек, в том числе меня, и повезли на новое место работы. В лагерь 17-А я больше не вернулся.
Gneixendorf Stalag ХVII B Лагерь размещения пленных представлял из себя одну центральную улицу слева и справа на которой размещалось 40 бараков первоначально. Пленные прибывали железнодорожным транспортом на близлежащую станцию. На станции был организован лагерь приемки,в котором военнопленные оформлялись,получали личный жетон,мылись,стриглись и только после этого отправлялись в жилую зону лагеря. В служебной зоне лагеря был построен лазарет на 300 коек,в котором лечились тяжелобольные военнопленные всего военного округа. Например «Погиб в лагере военнопленных №17Б Гнейксендорф, будучи переведённым из румынского плена, больным туберкулёзом лёгких»
Дмитрий Чиров (1921–2007). Средь без вести пропавших. Воспоминания советского военнопленного о шталаге XVII «Б» Кремс-Гнайксендорф Чиров постоянно описывает истории человеческого к нему отношения со стороны австрийцев, особенно когда он был отправлен на принудительные работы. Даже его довоенная профессия – учитель – вызывала уважение у крестьян. И все это – в условиях невиданного психологического давления. Государство отказалось от пленных, их самоощущение трудно понять современному человеку: «перед человеческими законами мы были мертвы, никаких прав, кроме права умереть, не имели, а потому и терять перед немецкими властями нам было нечего, кроме своей неволи, а избавиться от неволи можно было только через смерть». Потому «если и боялись чего, так это слишком долгих мук перед смертью, а такую боязнь и страхом-то назвать трудно». Отношения между самими военнопленными были далеко не радужными. Среди них попадались и физически сильные идиоты, унижавшие других ради удовлетворения своего комплекса альфа-самца. Хватало конфликтов и с выходцами с Западной Украины, которых называли «мармолядниками». Чиров, не свободный от стереотипов общества, в котором он вырос, подробно описывает происхождение этого термина, восходящего к истории с ужином, когда заключенным дали по 20 граммов яблочного повидла. После этого западноукраинцы стали наперебой восхвалять немецкую жизнь: «Вы тильки подывытэсь, люды добри, мы в их у плену, а воны нас мармолядом кормлять!.. А у вас, у вашим войську, що мы бачилы та йилы, окромя той перловки, хай ейи бис!.. Так примерно выражали они в тот вечер свое чувство признательности германским «добродиям». Автор, явно не стремящийся затушевывать национальный вопрос, пишет о надеждах западных украинцев на скорое освобождение, об их желании любой ценой заручиться расположения немцев – они «подхалимничали и подличали перед охранниками с полной откровенностью и без всякого стеснения», при первой возможности выдавали кадровых командиров и политработников. Но он не формулирует при этом принципиальные отличия «мармолядников» от «коренных советских». Да, после войны многие из этих «мармолядников» пошли в бандеровцы – чем оно было принципиально хуже, чем советские лагеря, ожидавшие многих военнопленных? Книга Чирова и его замечания кажутся мелочью по сравнению с долгом, который российское общество наконец-то отдало еще одному солдату-военнопленному. Его отказывались считать героем, но хотя бы смирились с тем, что у него было и остается право голоса, пусть и посмертного.
Нюшенков Лаврентий Андреевич
Род. 25 июня 1913 года, г. Сухиничи Kaisersteinbruch Stalag ХVII A Номер военнопленного в германском лагере 134342 Gneixendorf Stalag ХVII B Доставлен в лагерь 30 июня 1943 года Старший лейтенант, 117 стрелковая дивизия Фамилия матери: Чернышева Адрес ближайших родственников: г. Куйбышев, ул. Фрунзе 52. Жена – Нюшенкова Екатерина Профессия: инженер Когда и где попал в плен: 25 сентября 1941 г. Крым
Восточно-Казахстанский Облвоенкомат
Воентехник 1 ранга Нюшенков Лаврентий Андреевич – состоящий в распоряжении командира 117 стрелковой дивизии. Пропал без вести в январе 1942 г. Жена Нюшенкова Екатерина Семеновна – Г. Усть-Каменогорск ул. Кирова д. 19 Анкета вх. №047208
14 мая 1930 года с целью подготовки подготовки квалифицированных инженерных и рабочих кадров для пищевой промышленности приказом по Народному комиссариату внешней и внутренней торговли СССР на базе факультета зерна и муки Московского химико-технологического института имени Д. И. Менделеева и механического факультета Московского высшего технического училища имени Н. Э. Баумана был создан Московский институт технологии зерна и муки (МИТЗиМ), включавший два отделения — мукомольно-элеваторное и хлебопекарное.
Фото. II-ой Выпуск инженеров-экономистов МТИЗиМ 1931-1936 гг.
На обороте: Дорогая сестра Мария и Миша (член ВКПб, 25-и тысячник, погиб в 1942г.) Жизнь для меня стала светлой радостной по следующим соображениям: 1. Женился, взял превосходнейшую жену из Алма-Аты 2. 21 января 1936 года госудаственной квалификационной комиссией присвоено мне звание инженера-экономиста. 3. К концу 1936 года в гор. Хабаровске, куда я еду с женой, у нас будет сын. Приписка: Я очень счастлива, что имею такого мужа. Любящая Вас, Катя. 27 января 1936 года.
Нюшенкова, Маргарита Лаврентьевна доктор педагогических наук, профессор Самарского государственного института культуры (Самара, Россия) род 7 ноября 1938 года. Самарская обл.
117 стрелковая дивизия входила в состав 28 стрелкового корпуса, которым командовал Василий Степанович Попов, с февраля 1942г., заменивший Ф. Голикова на посту ком. 10-ой Армии.
Старший брат Лаврентия Андреевича.
Нюшенков Дмитрий Андреевич «Уроженец г. Сухиничи, Дмитрий Андреевич Нюшенков был пекарем, инженерного образования не имел, но тем не менее работал районным инженером Главхлеба, печатался в журнале "Советское мукомолье и хлебопечение" в 1920х, был соавтором нескольких книжек по хлебобулочному производству в 1930х, в том числе. Не совсем понятно почему он был соавтором, по политическим причинам (он был главой профсоюзов пекарей Москвы) или он на самом деле писал текст.
- Хлеб печеный ржаной и пшеничный, 1933. - Применение глюкозной и мальтозной патоки в хлебопечении, 1936 - Техническое руководство для рабочих булочно-берлинского производства,1936 - Техническое руководство для рабочих выборгско-венского производства, 1936
Нюшенков был эсером с 1917г (с восемнадцатилетнего возраста), в годы Гражданской войны был одним из лидеров профсоюзного движения московских пекарей, в 1925 был арестован за руководство подпольными московскими эсеровскими группами. Отбывал наказание в лагерях и ссылках. Потом опубликовал технические руководства, а 4 июня 1938г в возрасте 40 лет Д.А. Нюшенков был расстрелян в Москве, похоронен в Бутово.»
Комментирую: - Мало того, в нулевых годах, когда еще не сгинули охотники за цветным металлом у нас со двора украли исторический самовар Нюшенкова Дмитрия Андреевича, за которым члены СоюзСРМаксималистов (анархисты, синдикалисты) пили чай, после коллективного исполнения гимна анархистов, в углу стояло черное анархисткое знамя, но настроение было никудышное. Московская секция самораспустившись, снюхалась с большевиками. Ни о каких акциях не помышляли, работали и отдавали себя полностью семейной жизни. После реабилитации в 1957 году, власть поинтересовалась, не хотят ли наследники, получить реквизированную в 1938 году дачу под Звенигородом. Наследники (г. Пушкино МО) сказали: «Да, подавитесь или отдайте пионерам!» Нюшенков Дмитрий Андреевич (1899,Калужская обл.,Сухиничи---1938.06.04,Москва,†Бутово) русский, образование: среднее, б/п, житель: г.Москва, Новокузнецкая ул.,д.44/42, кв. 3 Арест: в 1925г. по обвинению: за участие в контр-революционной повстанческо-террористической эсеровской организации. Приговор: 10 лет лагерей с заменой на 3 года ссылки в г. Ярославль. Арест: 1938.01.22 Осужд. 1938.05.29 тройка при УНКВД по Московской обл.. Обвинен в том, что являлся руководителем контрреволюционной эсеровской группы, готовящей теракты в отношении руководителей ВКП(б) Расстрелян 1938.06.04. Место расстрела: Москва Реабилитирован, апрель 1957г.
Нюшенков Иван Андреевич пропал без вести, Место рождения: Калужская губ., Козельский уезд, Сухиничи, Место службы: 179-й пехотный Усть-Двинский полк, рядовой, Дата события: 10.12.1914г. Нюшенков Николай Антипович-Антонович Место рождения: Калужская губ., Мещовский уезд, Троснянская вол., Место службы: 9-й Сибирский стрелковый полк, стрелок, Дата события: 27.12.1916г, ранен под г. Ригой Нюшонков Николай Антонович ранен/контужен, Выбыл: дивизионный лазарет 41 пехотной дивизии, Место рождения: Калужская губ., Мещовский уезд, Троснянская вол., Место службы: 161-й пехотный Александропольский полк, рядовой, Дата события: 26.05.1916 Нюшенков Георгий Антонович Выбыл: 20.08.1914, Место рождения: Воронежская губ., Место службы: 81-й пехотный Апшеронский полк, ефрейтор, Дата события: 09.09.1914 Аношенков (Анашенков) Иван Прохорович болен, Место рождения: Смоленская губ., Смоленский уезд, Цуриковская вол., д. Ильношево, Место службы: 203 Одоевский пех. полк, мл. унтер-офицер, Дата события: 15.08.1915 Аношенков (Анашенков) Степан Алексеевич болен, Место рождения: Смоленская губ., Духовщинский уезд, Горкинская вол., Место службы: 179-й пехотный Усть-Двинский полк, рядовой, Дата события: 13.10.1916 Аношенков (Анашенков) Егор Григорьевич Дата рождения: 1883, Место службы: 1-й пехотный полк, унтер-офицер, Дата события: 29.08.1914 Анашенков (Аношенков) Василий Константинович ранен/контужен, Выбыл: 13.07.1916, Место рождения: Смоленская губ., Духовщинский уезд, Присельская вол., н.п. Стоговское, Место службы: Лейб-гвардии 3-й стрелковый Его Величества полк, лейб-гвардии рядовой, Дата события: 27.07.1916 Анушенков Григорий Иванович ранен/контужен, Выбыл: м. Олыка; перевязочный отряд 2 стрелковой дивизии, Место рождения: Калужская губ., Жиздринский уезд, Зимницкая вол., Место службы: 6-й стрелковый полк, стрелок, Дата события: 14.05.1916 - 23.05.1916 Анашенков Иван Прохорович, Смоленская губ. освобожден из плена, Выбыл: на родину с туберкулезом, мл. унтер-офицер, Дата события: 15.08.1915 Нюшенков Василий Васильевич ранен/контужен, Выбыл: под м. Вильковышки, Место службы: 57-я артиллерийская бригада, бомбардир, Дата события: 23.09.1914 Нюшенков Василий Данилович ранен/контужен, Выбыл: 2 перевязочный отряд 27 пехотной дивизии, Место службы: 105-й пехотный Оренбургский полк, рядовой, Дата события: 28.06.1916 Нушенков Семен Место рождения: Тагаево, Дата рождения: 1883, Место службы: 136-й пехотный Таганрогский полк, Дата события: 21.10.1914 - 01.02.1915 Нашенков Даниил Васильевич болен, Место рождения: Калужская губ., Мосальский уезд, Парфеновская вол., Место службы: 105-й пехотный Оренбургский полк, рядовой, Дата события: 13.09.1916 Нюшенко Петр Иванович, Калужская губ. Жиздринский уезд болен, Место службы: 15-й Туркестанский стрелковый полк, Дата события: 01.11.1915 Вошенков (Нюшенков) Михаил Васильевич убит, Выбыл: 19.06.1916, Место рождения: Калужская губ., Мосальский уезд, Парфеновская вол., Место службы: 42-й пехотный Якутский полк, рядовой Чернышов Иван Иванович ранен/контужен, Выбыл: пос. Константинов, Место рождения: Калужская губ., Жиздринский уезд, Холмищенская вол., Место службы: Лейб-гвардии Волынский полк, лейб-гвардии рядовой, Дата события: 08.11.1914 (фамилия жителей г. Крапивна, Тульской губ.) Юшенков Андрей Иванович ранен/контужен, Выбыл: укрепленные позиции Пешелине, Место рождения: Рязанская губ., Михайловский уезд, Плахинская вол., Место службы: 143-й пехотный Дорогобужский полк, рядовой, Дата события: 10.07.1917
Фамилии разные, но все их хозяева родились в Калужско-Смоленском районе.
The END, фильму ужасов. Или ужас без конца?
Аверичкин Ананий Осипович ранен/контужен, Выбыл: полевой госпиталь, Место рождения: Калужская губ., Жиздринский уезд, Соповская вол., Место службы: 44-й пехотный Камчатский полк, рядовой, Дата события: 01.01.1916 Именные списки потерь Аверичкин Мирон Дмитриевич ранен/контужен, Выбыл: полевой госпиталь, Место рождения: Калужская губ., Жиздринский уезд, Соповская вол., Место службы: 44-й пехотный Камчатский полк, рядовой, Дата события: 01.01.1916 Именные списки потерь Аверичкин Василий Иванович ранен/контужен, Место рождения: Рязанская губ., Михайловский уезд, Прудковская вол., с. Ново-Щетиновка, Место службы: 5-й Кавказский пограничный конный полк, рядовой, Дата события: 30.04.1917 Аверичкин Григорий Николаевич ранен/контужен, Выбыл: 16.07.1916, Место рождения: Рязанская губ., Михайловский уезд, Прудковская вол., сл. Щетинская, Место службы: 429-й пехотный Рижский полк, ефрейтор, Дата события: 31.07.1916 Картотека потерь Оверечкин Иван Борисович, с. Щетиновка болен, Место службы: 253-й пехотный Перекопский полк, рядовой, Дата события: 26.02.1916 Картотека потерь Аверичкин Николай Борисович ранен/контужен, Выбыл: перевязочный отряд 12 пехотной дивизии, Место рождения: Рязанская губ., Михайловский уезд, с. Новощитинское, Место службы: 48-й пехотный Одесский полк, рядовой, Дата события: 19.10.1915
Аверочкины переходят в Верочкины, как Анашенковы в Нюшенковых (1) Обе фамилии растространены в Калужской губ.
Барабошин Михаил Место рождения: Заречье, Дата рождения: 1890, Место службы: 69-й пехотный Рязанский полк Картотека военнопленных. Барабашин (Барабошин) Матвей Сергеевич Дата рождения: 1889, Место службы: 9-й гренадерский Сибирский полк, Дата события: 07.08.1915 Картотека военнопленных. Австрия. Карантинный пункт, место пленения г. Ивангород, лагерный №19909 Барабашин (Барабошин) Алексей Сергеевич, 174-й пехотный Роменский полк Место рождения Рязанская губ., Михайловский уезд, Прудская вол., с. Щитиновка Причина выбытия контужены голова и спина в г. Двинске. Место выбытия лазарет 44 пехотной дивизии 23.10.1915г. Махин Сергей Тимофеевич, Участник ПМВ. 14-й Кавказский стрелковый полк, подпоручик, болен, Выбыл: 01.07.1916г. Махин-Махоня-Марья-Мария Накаткин Александр Иванович ранен/контужен, Место рождения: Рязанская губ., Михайловский уезд, Прудская вол., Место службы: 39-й пехотный Томский полк, рядовой, Дата события: 08.07.1917 Именные списки потерь Накаткин Дмитрий Дмитриевич пропал без вести, Выбыл: под посадом Горай, Место службы: 4-й гренадерский Несвижский полк, гренадер, Дата события: 11.08.1914 Именные списки потерь Накаткин Иван Васильевич оставлен на поле боя, Место службы: 4-й гренадерский Несвижский полк, гренадер, Дата события: 05.11.1914 - 08.11.1914 Именные списки потерь Накапкин Иван Федорович ранен/контужен, Выбыл: д. Верцышев, Место рождения: Рязанская губ., Михайловский уезд, Прудская вол., Место службы: 7-й гренадерский Самогитский полк, гренадер, Дата события: 16.08.1914 Накапкин Николай Васильевич пропал без вести, Место рождения: 1887г. Рязанская губ., Михайловский уезд, Прудская вол., Место службы: 64-й пехотный Казанский полк, ротмистр, Дата события: 31.05.1915 Именные списки потерь Накапкин Павел Дмитриевич болен, Место рождения: Рязанская губ., Михайловский уезд, Прудская вол., Место службы: 208-й пехотный запасный батальон 4-я маршевая рота, рядовой, Дата события: 16.11.1914 Накапкин Петр Александрович ранен/контужен, Выбыл: 11.06.1916, Место рождения: Рязанская губ., Михайловский уезд, Прудская вол., Место службы: 57-й пехотный Модлинский полк, рядовой, Дата события: 09.07.1916 Картотека потерь Накопкин Петр Александрович ранен/контужен, Выбыл: 11.06.1916, Место рождения: Рязанская губ., Михайловский уезд, Прудская вол., сл. Плотниковская, Место службы: 57-й пехотный Модлинский полк, рядовой, Дата события: 17.06.1916 Накапкин Петр, Плотники Место службы: 21-й пехотный Муромский полк Картотека военнопленных Накаткин Сергей Андреевич болен, Место рождения: Рязанская губ., Михайловский уезд, Прудская вол., Место службы: 478-й пехотный Торжокский полк, рядовой, Дата события: 05.01.1917 Картотека потерь Накапкин Федор Дмитриевич убит, Выбыл: 20.08.1915, Место рождения: Рязанская губ., Михайловский уезд, Прудская вол., Место службы: 220-й пехотный Скопинский полк, рядовой Именные списки потерь
Накапкины - Накаткины. |
|