Ёмкая и интересная

Коваленко Геннадий Иванович. Донской хронограф 1578-1605 г
Избранные места из "Донского Хронографа"

"Видя неизбежное падение Тмуторокани, Сурожа и других городов, и селений княжества, часть его жителей, отрезанная от Руси половцами, смогла закрепиться на побережье Чёрного моря, в предгорьях Кавказа и на Тереке. Однако есть ли этому хоть какие то подтверждения, спросите вы или все эти утверждения домыслы чистой воды?

Обратимся к «Запискам о Московских делах» Сигизмунда Герберштейна, австрийского посла в России в 1517 и в 1526 г.. «В этом месте, вплоть до реки Мерузы вливающейся в Понт, находятся горы по которым живут черкесы или цики. В надежде на неприступность гор, они не повинуются ни туркам, ни татарам. Однако русские свидетельствуют, что они христиане, живут по своим законам, согласуются с греками в вере и обрядах и совершают богослужение на славянском языке, который у них в употреблении. Это самые дерзкие морские разбойники, ибо по рекам, текущим с гор, они спускаются на судах в море и грабят всех кого могут, в особенности плывущих из Кафы в Константинополь».

Казалось бы эти факты опровергают мои предположения о том, что в предгорьях Кавказа и на черноморском побережье с 12 века проживали остатки славянского населения Тьмутороканского княжества. Опровергают, если бы не найденная и зафиксированная надпись на старословянском языке, обнаруженная в 1865 г., на древнем исполинском дубе в урочище Хан – Кучий, межу Туапсе и Шахе: «Здесь потеряна православная вера. Сын мой возвратись в Русь, ибо ты отродье русское». /Остатки славян Тмутаранского княжества ушли в горы к реке Жанэ и стали черкесским племенем./
Мало того нет ни одного письменного источника в русских летописях и документах, где бы упоминалось бегство крестьян на Дон, вплоть до 1646 г. Когда атаман Чесночихин (Фёдоров) вёл на Дон более 3000 «вольных охочих Донския службы людей».
«Верую, ибо абсурдно». Однако беглые на Дону из России, с 14 по середину 17 века были, что несомненно и подтверждается множеством источников того времени. К тоже тогда бежал на Дон и дал новый толчок расцвета казачьего движения?
Венецианский купец Барбаро, живший в 1436—1452 г. в Крыму и в России, писал: «В городах Приазовья и Азове жил народ, называющийся казаки, исповедовавший христианскую веру и говоривший на русско-татарском языке».
Историк Татищев, опираясь на утраченные ныне летописи, относил образование Войска Донского к 1520 г. /Т.е. времени присоединения Рязани к Москве./
Так послу кафинского султана Алакозова, возвращавшегося в 1502 г. из Москвы через Дон, разрешалось взять только 10 рязанских казаков знавших дорогу.
Искали убежища на Тихом Дону даже бояре и князья. Имена многих из них канули в лету, но сохранившиеся, дают представление о их составе. Это: князья И. В. Друцкий, И. С. Чертенский, более известный как Смага Чершенский, И. Ф. Трубецкой; дворяне: Л. Г. Безобразов, С. Воейков; дети боярские: П. Д. Голохвастов, М. Д. Похомов и многие другие.
Так послу Морозову, следующему в Константинополь, даны следующие инструкции: «Посланы с Иваном Морозовым казаки рязанцы десять станиц, и список ему дан именной, где кого из них оставить, в Азове четыре станицы, в Кафе-четыре станицы, в Царьгород с собою взять две станицы, которых казаков оставить в Азове и Кафе, и ему тем казакам приказать: если крымский царь захочет идти на Великого князя Украину, то станица ехала бы к великому князю, а другие оставались бы и ждали новых вестей, и какие ещё вести будут, ехали бы к великому князю по станицам же, чтоб великий князь без вестей не был.
В тоже время в 1523 г. активизировались азовские казаки, бесчинствовавшие в Подонье, грабившие купцов, посланников и русские украины. Обеспокоенный этим великий князь Василий Иванович, отправил с дворянином Иваном Морозовым грамоту турецкому султану с жалобой на этих воров и просьбой, указать азовскому паше, усмирить казаков: «Наши украинные люди ходять но украине, иные по своей воле, иных наместники посылают в поле для соглядания злых людей, а твои азовские казаки емлют наших людей на Поле, отводят в Азов и продают, окупы же берут с них великие, и вообще твои азовские, людям нашим много зла причинили».«Использовать для этих целей дворян и детей боярских, не подготовленных для выживания в донских степях было нельзя.
Утверждению Татищева об образовании Войска Донского в 1520 г., казалось бы, противоречит государев наказ, данный в 1521 г. русскому послу в Турции Тредьяку Губину, из которого следует, что ни каких селений по Дону нет. /Московских нет, а бывших Рязанских весь Дон./
Первоначально местом обмена посольствами была предложена Переволока между Волгой и Доном, но рязанские городовые казаки, у которых просили совета по этому делу, заявили, что сходиться на Переволоке опасно из-за действий в этом районе астраханских татар и нагаев. Они предложили обмениваться послами на Медведице или лучше на Хопре, которые, судя по всему, контролировались донскими казаками.

1551 г. Отстроен г. Михайлов на Михайловском городище.

Уже в следующем, 1551 г. об этом становится известно из грамоты турецкого султана Сулеймана к нагайскому мурзе Измаилу, о которой нам стало известно благодаря отписке дворянина Петра Тургенева, бывшего послом у нагайских князей: «В наших магометанских книгах пишется, что пришли времена Русского царя Ивана, рука его над правоверными высока. Уж и мне от него обида велика: Поле всё и реки у меня поотымал, даже Азов – город доспел, до пустоты поотымал всю волю в Азове. Казаки его с Азова оброк берут и не дают ему воды пить из Дона. Крымскому хану казаки Ивановы делают беду великую, и какую срамоту нанесли! Пришли Перекоп воевали, и у вас оба берега отняли и ваши улусы воюют. И то вам не срамота ли? – как за себя стать не умеете? Казань ныне тоже воюют. Ведь это всё наша вера магометанская. Станем же от Ивана обороняться за один. Вы ведаете, что теперь в Крыму мой посажен хан, как ему велено так он и сделает. По просьбе Астрахани тоже пошлю царя; да и казанцы ко мне присылали же просить царя; и я из Крыма непременно посылаю его. Ты б Измаил мурза, большую мне дружбу свою показал: помог бы Казани людьми своими и пособил бы моему городу Азову от царя Ивана казаков. Станешь пособлять, – и я тебя царём в Азове поставлю, мне же помочь городу неудобно, находиться далече».
В 1580 г. бежавшие на Дон сторонники казнённого царём митрополита Филиппа (Колычева) основали на кошах (буграх) городок Кошанский. Впоследствии эти бугры стали именоваться Филипповыми, в честь казнённого митрополита, а станица получила название Филипповской. После революции она была переименована в Маркинскую.
1584 г. Весной, после смерти Ивана Грозного, из Москвы в Стамбул было отправленно посольство во главе с посланником Борисом Благовым, для извещения султана Амурата о восшествии на московский престол его сына, царя Фёдора Ивановича.
На Дон, Войску, Борис Благов также вёз государеву грамоту. В ней Фёдор Иванович призывал казаков замириться с азовцами, для безопасного размена послами: «И коль скоро Борис (Благов, из Азова) известит вас о сём, то пошлите в Азов для договоров своих атаманов и уверте пашу, пашу, что всё сие делаете вы по моему приказанию, что я запретил вам тревожить и азовские, и крымские области». Так же царь велел казакам ожидать возвращения посла в низовьях Дона и проводить его, в месте с турецким послом до Рязани: «Будте на Дону до тех пор пока Борис (Благов) возвратится из Константинополя в Азов, … а какие именно низовые атаманы и казаки останутся от Азова до Раздоров дожидать нашего посланника, о тех пришлите нам список, и мы наградим их нашим жалованьем … . Если же султан с посланником нашим пошлёт и своего посла, то проводите обоих с подобающей честью».
Ватага атамана Юшки Несветаева, осталась на Волге, продолжив разбои и грабежи: ограбили армянских и английских купцов. Царь, разгневанный этим известием, отправил на Дон дворянина Василия Биркина с грамотой к Войску и наказом самому Биркину, как ему действовать. В своей грамоте к Войску Донскому, Фёдор Иванович велел атаману Ивану Кишкину следующее: «разведав о сём (о ограблении посла) и переловя виноватых, трёх или четырёх человек привести с собой в Москву, других виновнейших пять или шесть человек бить кнутом на Дону, а пограбленное доставить к государю; если же атаман Юшка Несветаев будет на Дону и принесёт государю повинную, то дело сие оставить».
По прибытию в Стамбул, Благов был принят великим визирем, так же упрекавшем посла в казачьих разбоях. На это Благов отвечал: «Сами знаете, что на Тереке и на Дону живут воры, беглые люди, без ведома государева, не слушают они ни кого, и мне до казаков какое дело?!».
По прибытию Ибрагима в Москву, дьяки Посольского приказа, приняв грамоту, отвечали ему, что на Дону разбойничают больше казаки литовские, чем московские, а атаман Кишкин отозван в Москву, остальным же казакам запрещено нападать на Азов. На это Ибрагим, от имени султана Амурата заявил; если царь не уймёт казаков от нападений на Азов и азовские украины, татарские и нагайские земли, или не сведёт их с Дона, то и султан не уймёт от на падений на русские украины азовцев, крымцов и нагаев.
31 августа 1584 года на Дон пришла очередная государева грамота: «… на Дон, донским атаманам и казакам, старым и новым, которые ныне на Дону и которые зимуют близко Азова». В ней требовалось сообщить «имяна» низовых атаманов мало известных в Москве, но верно ей служащих «от Азова до Раздор» и «хто именем атаман и с сколько с которым атаманом казаков останеца». Очевидно Фёдор Иванович хотел произвести перепись донских казаков. По всей видимости, эта затея не удалась. Кроме того, царь требовал проводить с честью русское и турецкое посольство: «от Азова до Рязанского города, меж себя городок от городка до приделов Рязани».
Посланцы, через Дон, благополучно достигли Москвы и царь, получив отписку, отправил для их сопровождения воеводу Юрия Булгакова со стрельцами. Войску же Донскому, 30 сентября 1584 года была выслана грамота, в которой московский государь обещал дать атаманам и казакам поместья, если те встретят послов и с честью их проводят до русских границ. Атаман Кишкин приложил все усилия и без эксцессов, благополучно встретил послов и выделил для их сопровождения охрану.
Для истребления крымских хищников был отправлен думный дворянин Михайло Безнин с отрядом стрельцов, лёгкой конницей касимовских и прочих татар, а так же с казаками. Он встретил степняков на берегах Оки, под Монастырской слободой, где наголову разбил, захватив всю взятую у них добычу и освободив полон.
1585 г. Войско Донское, получив государево жалованье весной этого года, в виде боевых припасов и продовольствия, в Круге решило активизировать боевые действия под Азовом и в Крыму. Этому содействовало и то обстоятельство, что крымский царевич Сайдет Гирей прибыл на Дон к атаманам и казакам, с предложением о совместном походе на Крым, для свержения своего дяди Ислам Гирея. Казаки в Кругу приняли предложение царевича. В апреле – мае атаман Кишкин совершает смелый набег на предместья Азова, а затем соединившись с татарами Сайдет Гирея, выступил в поход на Крым. Ведомые татарами донцы ворвались на полуостров.
Царь, помня заслуги атамана Кишкина и его сподвижников, своим указом поверстал 285 донцов в звание детей боярских и пожаловал им земельные наделы в Епифанском уезде.
Весной и летом казаки вновь тревожили набегами азовцев и крымцов, причинив им большие убытки. Не смотря на то, что азовцы засыпали протоки в донском Гирле, донским казакам и запорожцам удалось прорваться в море и погромить крымское побережье. Султан Амурат и хан Ислам Гирей, вновь жаловались в Москву на казачьи разбои и на атамана Кишкина. Амурат грозил царю войной и набегами, если он не уймёт отважного донца. Фёдор Иванович и его окружение, желая сохранить хрупкий мир на южных украинах, отправил султану грамоту, в которой писал ему: «донской атаман Кишкин с товарищами отозван в Москву, а оставшимся на Дону его товарищам запрещено тревожить азовцев и, что из российских украинных городов ни кому ходить не велено; если же донские казаки и за сим станут воевать с азовцами, то их приказано казнить смертию». С этого момента следы атамана Кишкина теряются. Очевидно он, как и 285 других казаков, в1585 – 1586 годах, получил поместный оклад в одном из южных уездов и продолжил службу в дворянском конном ополчении, либо в городовых казаках.
На Волге 1589 г., не смотря на все принимаемые меры, усилились разбои воровских казаков, и не только донских, но и пришедших из-за запорогов. Об этом нам становится известно из челобитной атамана Болдыря с 40 товаришами: « … громили его на Волге черкасы, ранили, держали в плену 6 недель; но он из плена ушёл и взял три человека казаков воров и привёл их на Переволоку к воеводе; его же Болдыря, посылали с Царицина за воровскими атаманами и казаками, за Андрюшею Голощапом с товарищами, и он Голощапа поймал; посылали его на Медведицу за воровскими казаками, и он на Медведице поймал четыре человека; посылали его из нового города Саратова, и он поймал воровского атамана Щёголева; так государь его за службу жаловал».
1590 г.
С Дона в Воронеж пришла отписка, в которой говорилось о приходе запорожских казаков, желавших вместе с русскими ратными людьми и донскими казаками идти на Азов ив Крым: «… литовские же люди черкасы из Канева, ис Черкас, да и с Переславля атаманы Денис, да Селепский, да Боран, да Гусак с товарищи приходили ко государеву украинному городу Воронежу. А прислали с Поля, что они пришли к Воронежу на Дон для крымских и азовских людей и хотят с государевыми людьми на татары промышлять». Узнав об этом, воевода Долгоруков отправил им продовольствие, не ожидая от них вероломства. Однако ночью, запорожцы, бывшие в городе, открыли ворота своим товарищам и те ворвались в Воронеж: «… город сожгли, а государева воеводу убили, и людей многих побили, а иных сожгли, а иных живыми поймали и многие убытки починили. А учинилось в том городе, что сожгли, и поимали, снарядов и всяких убытков на сорок тысячь рублей, опричь людей». После этого погрома запорожцы сожгли Рыльск и Путивль. Не удовольствуясь этим запорожцы ворвались на территорию Войска Донского, где сбили несколько сторожевых постов и застав донских казаков, но побоялись столкновения с главными силами Войска и ушли на Днепр. Высланная погоня догнать запорожцев не смогла.
1593 г.
Весной этого года войсковой Круг избрал войсковым атаманом Семёна Воейкова, происходившего из русских дворян и бежавшего на Дон, вероятнее всего из-за опалы.
В апреле, в Войско, была прислана государева грамота: «от царя и великого князя Фёдора Ивановича всея Руси на Дон, донским атаманам верховым и низовым, Степану Ершову … Послали есьмя на Дон, для нашего дела и в встречу турского чауша воеводу нашего Григорья Констянтиновича Волконского». Далее царь требовал от казаков, чтобы те до прихода посла, жили в мире с азовцами и не ссорили государя с султаном. В противном случае он грозил отправить на Дон большую рать, для усмирения вольницы. За добрую же службу, Фёдор Иванович обещал с воеводой государево жалованье. Если же, по каким либо причинам русский посол и турецкий чауш в Азов не пойдут, они должны наблюдать за азовцами и крымцами: «… а царь будет, и царевичи и азовские люди пойдут на наши украины, и вы б конные шли на перевозы и на шляхи, на Донец на Северский, и над ними нашим делом промышляли; а где сойдётесь на Донце с нашими людьми с путивльскими и запорожскими черкасы, которые с Днепра придут по нашему указу под царя (хана) на Донец, а велено черкасом запорожским гетману Хриштофу Косницкому и всем атоманом и черкасом быть на Дону на шляхах, и за царём (ханом) идти к нашим украинам». «Да велели есьмя на Казыев улус по Азов и за Дон идти на Кальмиюс, на Арсланаевы улусы Давеева, нагайским заволжским мурзам со многими людьми и дети боярские наши с ними, Левонтий Панов да Микита Башин с ними придут с Волги, и как они к вам к Дону придут и вы бы с ними соопча промышляли».
От Воронежа посла Григория Нащёкина и его свиту охраняли казаки станичного атамана Михайлы Любавина /Любавского, ряз./, шедшие конно по нагайской стороне Дона, вплоть до устья Елани. В районе устья казаки переправилось на крымскую сторону для охраны судов посольства от нападения татар и разбойных черкасов. Но эти меры предосторожности не уберегли посольство. 29 мая на Каменном перевозе, в пяти днях пути от Переволоки, его атаковал многочисленный отряд днепровских черкас: «… черкасы берегом конные, а иные в судех, и взяли было у нас заднею ладью с рухлядью, и, привезши к берегу, начали рухлядь вымётывати, и мы, государь, пристали к берегу к их стороне и , вышед из судов, с ними билися; и Божией милостью, а твоим государевым щастьем многих людей у них побили и переранили, и лодки их отбили; и черкасы, государь, бьючися с нами пошли в степь, и, отошед от нас пол версты, стали у тёрну у боярака, и мы, государь, из тёрну их выбили и тут в бояраке отполонили у них станичников Михайло Любавского с товарищи девять человек, которые были посланы от нас степью к Раздорам, да дву человек донских казаков».
Войсковой атаман Воейков, при поддержке атамана зимовой станицы Вышаты Васильева, сумел убедить колеблющихся казаков, заключить с турками мир.
Казалось, что всё идёт хорошо и Григорий Нащёкин стал готовиться к отъезду в Азов, как 11 июня 1592 г. в Главное Войско (в Раздоры) вернулись 600 казаков, ходивших в морской поиск в Крым. Где они громили татарские селения под Керчью и Кафой: «И июня 11 день с моря атаманы и казаки, Василей Жигулин с товарищи, в Войско пришли, и того ж дни, были государь, у нас на стану атаман Василей Жигулин, Иван Нос, Иван Фёдоров-Трубецких, Василей Кабан, Прокофей Трубчанин … а с ними казаки человек с 600; а пришли, государь, нарядным делом, с саблями и с ручницами, и поставили всех людей у моего стану, а к нам в шатришку пришло атаманов и казаков человек с тридцать (30) и говорили нам, чтоб мы им показали твой государев наказ, что к нам присланно твоего государева жалованья; сукна и селитры, и свинцу и запасу, а нам де, ведомо есть, что государева жалованья прислано не столько сколько вы им дали.
31 июля 1594 г. Фёдор Иванович отправил в Турцию, Доном своё посольство во главе с дворянином Истленьевым. Вместе с ним был отпущен и турецкий посол Резван чауш. В месте с посольством на Дон, Войску Донскому, была отправлена государева грамота и жалованье. В грамоте адресованной: «Донским атаманам Миките Болдырю, да Степану Ершову, да Ивану Носу и всем атаманам и казакам, которые на низу близко Азова…», царь благодарил казаков за их службу...
Далее Фёдор Иванович призыва казаков и атаманов промышлять над нагаями Казыева улуса и азовцами, если те пойдут в набег на русские украины. Сообщать как можно чаще о донских делах и намерениях турок и нагаев. За всех их службы царь обещал и впредь посылать им своё жалованье. Русское посольство должен был сопровождать дворянин Василий Биркин и казачий голова Михаил Кошелев /Михайловец/ со многими стрельцами и городовыми казаками.
Проводив в Азов посольство дворянина Истленьева, едущего в Стамбул для трудных переговоров с султаном Амуратом. Тот вновь требовал от России возвращения Казани и Астрахани и сведения казаков с Дона. Азовские турки снова вероломно напали на казаков, многих из них убив и взяли в плен. Мстя за своих товарищей, атаманы Степан Ершов, Иван Нос, Никита Болдырь и Афанасий Савостьянов совершили несколько опустошительных морских и сухопутных походов на Азов и Крым.
В это же время, прибывший в Стамбул Исленьев, пытался склонить великого визиря к миру, обещая унять дерзких казаков, а кроме того свободно пропускать турок в Дербент, Баку и Шемаху, но разрушать свои крепости по Тереку царь отказался.
1595 г. Весной в Кругу, войсковым атаманом был избран Афанасий Савостьянов, организовавший морской поход в Крым, где донцы разорили и сожгли несколько татарских селений, освободив многих пленных россиян и казаков, и в свою очередь взяли татарский ясырь. Поход был приурочен к татарскому набегу на Россию, когда на полуострове осталось мало войск.
Тем временем большое татарское войско вторглось в приделы России, разоряя Мещерскую, Козельскую, Воротынскую и Перемышльскую области. Калужский воевода Михайло Безнин, собрав войска, встретил крымцов на реке Высе и наголову разбил их, обратив в бегство. В донецких степях бегущих татар ждали казачьи засады на шляхах и перевозах, отбивая у них полон и остатки добычи. Другая часть донцов, воспользовавшись уходом основной массы татар в набег, устремилась в перекопские степи, где погромили татарские улусы, отогнав стада скота.
В 1595 году в русских источниках впервые упоминается Медведицкий городок, впоследствии станица Усть – Медведицкая. Ныне это город Серафимович.
Узнав от пленников о намерении крымского хана Казы Гирея идти в набег на Россию, при поддержке 7000 янычар с пушками, они тот час известили о том, сидевшего в Новом Осколе воеводу Солнцева/князя Засекина/.
В 1601 – 1602 г. Россию постиг неурожай и в стране начался голод.
В январе 1603 г. Борис Годунов решил окончательно покорить, доставлявший много хлопот Казыев улус. Отколовшись от волжской орды нагаев, он кочевал близь Азова во главе с мурзой Барангазыем. Обещая верно служить государю и России, давая в том шертную грамоту, он, тем не мение, соединяясь с азовцами и крымскими татарами, грабил её приделы. Для смирения нагаев требовались донские казаки, так как, из-за дальности пути русские полки послать под Азов было невозможно. Царь в своей грамоте к Войску, велел донцам соединиться с оставшимся верным России мурзой Иштреком и его нагаями. Но казаки, оскорблённые притеснениями со стороны Бориса Годунова, вместо нагаев погромили стрелецкий полк окольничего Семёна Годунова, шедший в Астрахань. Нескольких взятых в плен стрельцов, донцы отправили в Москву со словами: «Объявите Борису, что мы скоро будем к нему с царевичем Дмитрием».
Борис Годунов, встревоженный таким оборотом событий, немедля послал на Дон дворянина Хрущёва «… вывести их из бедственного заблуждения». Но слова и грамоты уже не действовали, казаки схватили государева посланца и заковали его в кандалы. Впоследствии Хрущёв был выдан самозванцу. Спасая себя, хитрый дворянин пал в ноги Лжедмитрию и признал в нём законного русского государя, благодаря чему спас себе жизнь.
Лжедмитрий имел всего 15000 бойцов: 400 конных поляков, 8000 донских и запорожских казаков, 2000 россиян и свыше 4000 пехоты с пушками.

Работа Геннадия Ивановича, разъясняет возглас из толпы: "А, цари-то не настоящие!"

Фигурантами "Донского Хронографа" в основном являются люди Рязанской Земли.

1. Полная ясность с михайловцем, донским атаманом Кишкиным.
2. Выяснилось, почему Епифанские казаки (285 чел.) повёрстаны сынами боярскими, т.е. в массовом порядке за донскую службу.

В /... / наше уточнение. Статья является предисловием к сообщению "Мутные Герои".