Хочется мне вам сказать...

1577г. . Боярский приговор об освобождении рязанских сторожей от службы на сторожах, а служить им рядовую службу; о назначении на их место на сторожи казаков из украинных городов.

Февраля в 18 день боярин, князь Иван Дмитриевич Белской, да князь Иван Федорович Мстиславской, да князь Михайло Иванович Воротынской и все бояре приговорили: которые были рязанские месячные сторожи ездили на Сосенские и Кадомские сторожи, и тем рязанским месячным сторожем вперед на сторожи не ездити, а ездити на те сторожи казаком из всех украинных городов по росписи, из которых городов к которым местом ближе и податнее, опричь донковских казаков; тем не стеречи, докуды уселятца и пашню учнут пахати и лготу отсидят, на колько им дано, а как лготу отсидят, и тогды им стеречи потому ж с казаки вместе. А сторожем рязанским служити рядовая служба; а учинити над рязанскими сторожми, приговорили, над тремя сты человеки две головы детей боярских добрых, да из них выбрати пятидесятников, четырех человек, и десятников во все десятки. А поместьям за сторожи за рязанскими быти старым, за двема человеки сто четьи, по пятидесят четьи за человеком. А жити головам сторожевым и сторожем на государеве службе в Донкове, или где государь велит им быти, переменяясь из обеих половин с головою по семидесят по пяти человек, а другой половине тое головы с десятники жити дома, коли вестей про воинских людей не будет; а по вестем, коли надобет в поход, или где воинские люди придут, и тогды обеим головам со всеми сторожми на государеве службе быти час тот. А которая половина в те поры будет дома, и головам, по воеводцкому приказу, тот же час, по пятидесятников посылати, а велети и с десятники и со всеми людми, собрався наскоро, быти в Донкове у воевод и у голов своих, или в коих местех велят воеводы. А головам быти на государеве службе на переменах, переменяясь по два месяца. А которой будет голова у собя, а детем боярским его половине семидесяте пяти человеком быти с тем головою, которой на государеве службе. А казачьи земли на Михайлове и в Пронску приговорили отдати новиком добрым, которых прибрати, а служити везде и дальняя служба, где государь велит, коей же половине с своею головою; а не дождався детем боярским роспуску или перемены, с службы не съезжати. А кто из них, не дождався роспуску или перемены, с службы съедет, и тем от государя, царя и великаго князя быти в опале, а поместья тотчас отдавати иным новиком, которые похотят служити и с хлебом в тех поместьях.

Боярский приговор о назначении мест, где стоять головам в поле, и до коих мест ездить от них станицам.

Февраля в 21 день боярин князь Михайло Иванович Воротынской приговорил с станичными головами и с станичники и с вожи, где быти сверх сторож, которые будут из украинных городов, на поле головам, чтоб государеву делу прибыльнее и бережнее от воинских людей, чтоб однолично воинские люди на государевы украины безвестно не пришли, и приговорили:

Пригоже быти на поле четырем головам: первой голове стояти на Волге под Караманским лесом из Казани, а другой голове стояти из Шатцкого на Дону на нагайской стороне в Вежках, выше Медведицы и Хопра, а третьей голове стояти с Дедилова на Осколе усть Убли и по иным местом, переходя, разсмотрив мест, в которых местех пригоже, а четвертой голове стояти со Орла на поле на Семи, усть Хону. А с головами быти людем детем боярским и казаком из розных городов по росписи; а быти им на государеве службе на поле на три ж статьи, переменяясь по щти недель и с проездом. А розъездом быти от голов: которой голове стояти под Караманским лесом из Казани, и от тое головы ездити на гору по Волге до Тетюшскаго города, а проезду днища с четыре, а на подол к Волге до верх Болыклея, а проезду днища с три или меньши. А которой голове стояти на Дону в Вежках, выше Медведицы и Хопра, и от тое головы переезжати гряды направо за Дон кверх Айдару, а проезду до тех мест два дни, а налево к Волге до усть Балыклея, а проезду до тех мест четыре дни. А которой голове стояти на поле на Семи усть Хону, и от тое головы переезжати гряды налево к усть Семицы донецкие, да туто Семь перелезти и ездити до верх Корочи и Корени, а проезду до тех мест днища с два или с полтретья; а направо переезжати кверх Реута, а проезду до тех мест днища и меньши. А которой голове стояти на Осколе усть Убли, и от тое головы переезжати гряды налево кверх Айдару к переезду, до тех мест днища с четыре и меньши; а направо переезжати вверх по Оскольцу к Короче ж и к Кореню, а проезду до тех мест днища с два или с полтретья. А ездити станицам от Короманские головы к Волге по шти человек в станице, пропущая меж станиц по неделе, а не дожидаяся первых станиц, а к Айдару ездити в станице по четыре человеки, пропущая меж станиц по три дни, не дожидаясь первые станицы, которые перед ними поедут. А от Семьских и от Оскольских голов посылати станицы потому ж, где дале, туде по шти человек в станице, а где ближе, по четыре человека, переменяяся, а не дожидаяся первых станиц, которые перед ними поедут. А людем с теми головами быти из розных украинных городов детем боярским и козаком по росписи под Караманским лесом с головами из Казани да из Свияжскаго десять человек детей боярских, тридцать человек татар и чуваш из Олаторя шесть человек детей боярских да двадцать человек казаков, из Темникова, да из Кадомы, да из Шацкаго двенадцать человек детей боярских да десять человек татар, да десять человеков мордвы, из Шатцкого ж двадцать человек казаков, из Рязского шесть человек детей боярских, десять человек казаков. И всего изо всех городов с тою головою людей детей боярских тридцать пять человек, да казаков пятьдесят человек, да татар и мордвы и чуваш пятдесят человек; всех детей боярских, и казаков, и татар, и чуваш и мордвы сто тридцать пять человек. А которая голова которой голове придут на обмену, и с теми головами быти людем из тех же городов по той же росписи. А на Дону в Вежках выше Медведицы и Хопра с головою быти людем из Шатцкого девять человек детей боярских да двадцать человек казаков, из Рязского шесть человек детей боярских да казаков десять человек, из Донкова шесть человек детей боярских, из Темникова да из Кадомы двадцать человек татар да двадцать человек мордвы, из Олаторя восмь человек детей боярских да двадцать человек казаков; и всего тридцать человек детей боярских, казаков пятьдесят человек казаков, татар да мордвы сорок человек, и всего детей боярских, и казаков, и татар и мордвы с тою головою сто двадцать человек. А которая голова которой голове придет на обмену, и с тою головою быти людем из тех же городов по той же росписи. А на Осколе усть Убли с головою быти людем с Дедилова: детей боярских девять человек да казаков двадцать человек, с Дедилова ж и с Кропивны, из Донкова детей боярских десять человек, из Новосили детей боярских шесть человек да казаков десять человек, из Мценска детей боярских десять человек, из Орла детей боярских десять человек да казаков двадцать человек; и всего детей боярских сорок шесть человек да казаков шестьдесят человек, и обоего сто человек. А которая голова которой голове придет на обмену, и с тою головою быти людем из тех же городов по той же росписи. А на Семи усть Хону с головами быти людем: из Орла девять человек детей боярских да двадцать человек казаков, из Мценска детей боярских десять человек, из Новосиля детей боярских шесть человек да казаков десять человек, с Дедилова детей боярских десять человек, да казаков тридцать человек и с кропивенскими, всего тридцать шесть человек детей боярских да шестьдесят человек казаков, обоего девяносто шесть человек. Которая голова которой голове придет на обмену, и с тою головою быти людем из тех же городов по той же росписи. А голов выбирати под Караманский лес воеводам из казанских и из Свияжских жильцов детей боярских добрых. А на Дон в Вежки и на Оскол усть Убли и на Семь усть Хону из Мурома, из Мещеры, с Рязани, с Тулы, с Каширы, которым головам к которым местом ближе."



1629г. Отписка Переславля-Рязанекаго воеводы об отказе вестовщиков, Захарья Колемина и Михаила Лысцова, ехать в Пронск.

Переславля-Рязанскаго воевода, князь А. И. Солнцов, в отписке, полученной в Розряде 8 августа, доносил: «августа в 3 д. по твоему государеву указу посылал я на вести в Пронеск Рязанцов детей боярских Захарья Колемина и Михаила Лысцова на перемену прежним вестовщиком. И августа в 5 день смотрел я Рязанцов и Коломнич дворян и детей боярских по вестям, что писали с украинных городов: с Михайлова, из Пронска и из Ряжскаго воеводы вести, и у смотра допрашивал я нарядчика Старорязанскаго стану Якова Ясакова, послал ли он на вести по городом; и нарядчик Яков Ясаков сказал мне: приносил де он вестовую ссылочную отписку к вестовщиком, к Захарью Колемину, на подворье, и Захарий де Колемин и брат его Василий у него, нарядчика, взяв вестовую отписку, его, нарядчика, лаяли матерны и вестовую ссылочную отписку за ним бросили. И того ж числа писал я в Пронеск к воеводам, к Ивану Сукину и Алексею Чубарову, переславские вестовщики, Захарий Колемин, Михаил Лысцов, с вестовою ссылочною отпискою у них в Пронску объявилися ли, и в котором числе к ним в Пронеск приехали? И августа в 6 д. писали из Пронска воеводы, августа по 6 число Переславские вестовщики, Захарий Колемин и Михаил Лысцов, на вести к ним в Пронеск не бывали. И я, по сказке нарядчика Якова Ясакова и по отписке из Пронска воевод, посылал тех вестовщиков, Захарья Колемина и Михаила Лысцова, сыскивать и Захарьевых братьев, которые в нетех объявились, Василья да Григорья Колеминых, и его, Захарья, и Василья и Григорья Колеминых не сыскали».

Помета: «Отписать, велеть послать по них из прогонов и наказанье учинить, смотря по вине».

Государева грамота в Переславль-Рязанский воеводе послана 12 августа 1629 г., а в ней велено по Захара Колемина и Михаила Лысцова и по братьев Колемина послать из прогонов и, учиня им всем наказанье, смотря по вине, велеть им быть на службе по прежнему.

Рязанцы Василий, Захар и Григорий подали в Розряд челобитную, а в ней писали: «велено нам быть на твоей государеве службе в Переславле-Рязанском с твоим государевым стольником и воеводою, со князем Андреем Ивановичем Солнцевым; а твое государево жалованье у нас вотчинишка смежна со князем Федором да со князем Никитою Засекиными, и у нас со князем Федором да со князем Никитою недружбы многия про землю. Как ныне был писец Кирилл Вельяминов-Воронцов, и мы писцу Кириллу Вельяминову-Воронцову били челом, что князь Федор да князь Никита Засекины завладели было у нас насильством твоим царским жалованьем, а нашею старинною вотчинною землею; и писец Кирилл Вельяминов-Воронцов твое царское жалованье, а нашу старинную вотчинную землю отвел по старому, как мы изстари владели. Да нам же Ляпуновы свои: за Прокофьем Ляпуновым наша сестра, а Ляпуновы родом били челом тебе, государю, на него, князя Андрея, чтоб у него в полку не быть, и по твоему государову указу велено им быть с товарищем, с Иваном Благим. И князь Андрей Солнцов, рьяся тому, что у нас недружба со князем Федором да со князем Никитою Засекиными, да и тому рьясь, что нам Ляпуновы свои, послал меня, Захарка, на вести в Пронеск к Ивану Сукину да к Алексею Чубарову, а меня, Ваську, написал к прапору, что его прапор возить, а меня Гришку, послал было на вести в Пронеск; и мы били челом князь Андрею, что при прежних воеводах и при нем, князе Андрее, на вести нас и в нашу версту нашу братью не посылывали, и он, князь Андрей, меня, Гришку, на вести в Пронеск не послал, а имя мое посылал в Пронеск с Андреем Кондауровым. А мы, и родители наши и в нашу версту наша братья на вестях не бывали и воеводских прапоров не важивали; а в Прежних летех родители наши служили тебе, государю, с Москвы, а иные служили в прежних летех в городех по выбору и по дворовому списку, а по городовому списку родители наши в прежних летех не служивали, и ныне родители наши по городовому списку не служат, а служат тебе, государю, по выбору и по дворовому списку. А он, князь Андрей, нас изгоняет и позорит, мстя недружбу братьи своей, князя Федора да князя Никиты Засекиных, да и тому рьяся, что нам Ляпуновы свои». Просят перевести их в иной полк от князя Андрея Солнцова, чтоб от его Андреевой недружбы в конец не погибнуть и перед своею братьею в позоре не быть».

Вследствие этой челобитной в Переславль-Рязанский была послана другая государева грамота 29 августа 1629 г., а в ней писано: «...И августа в 25 д. Рязанцы Захарий, да Василий, да Григорий Колемины сысканы на Москве и за ослушанье Захару Колемину, что он на вести в Пронеск не поехал и с службы сбежал, а Василью да Григорью Колеминым за неты, что с нашей службы сбежали, учинено наказанье на Москве и за поруками Захар Колемин с братьею выслан на нашу службу в Переславль. Да Захарий же, и Василий, и Григорий били нам челом, а сказали, что наперед де сего при прежних воеводах и при тебе они и в их версту на вести не посылываны и знамени не важивали, а ныне де его, Василья, написал ты знамя возить. И как к тебе ся наша грамота придет, а Захарий Колемин с братьею на нашу службу в Переславль приедут, и ты б им велел быть на нашей службе с собою по прежнему, а наказанья им никакого делать не велел, потому что им наказанье учинено на Москве; а на вести Захара, и Василья, и Григорья не велел посылати и к знамени писати, будет они и в их версту наперед сего на вести не посылываны и у знамени не бывали».


1632 г. Отписка Владимира Небольсина о непосылке на Кромскую сторожу воеводами из Михайлова сторожей.

Владимир Небольсин в отписке, полученной в Розряде 28 сентября, доносил: «сторожа старинная Кромская, и Митякинская таже, на реке на Прони, а стерегали тое сторожу с Михайлова; а мимо тое сторожи проходят люди воинские многими и малыми людьми под Михайлов, и к Гремячему, и к Веневе и в уезды почасту, а на ту сторожу с Михайлова твои государевы воеводы сторожей не присылают от межуусобья, а сокма ныне татарская легла на тое сторожу, и под городы и в уезде учинится многая шкота на пашне, и на жниве, и на травах».

Помета: «Отписать на Михайлов, велеть посылать»


1632г. Память из Разряда в Стрелецкий приказ о посылке атаманов и казаков, выбранных в польскую посылку из разных городов, на службу в Можайск.

Лета 7140 г. июля в 18 д. По государеву... указу, боярину, князю Ивану Борисовичу Черкасскому, да дьяком: Ивану Нестерову да Сергею Матвееву. В нынешнем, в 140 г., по государеву указу выбраны были в польскую посылку украинных и польских городов атаманы и казаки шестьсот сорок человек конных, а быть было им в войне с нагайскими татары в литовской земле. И ныне государь... указал тех украинских и польских городов атаманом и казаком конным, которые выбраны были в польскую посылку, быти на своей государеве службе в походе с боярином и воеводами, с М. Б. Шеиным да с окольничим А. В. Измаиловым; а которых городов атаманы и казаки и сколько из котораго города выбрано было в польскую посылку, и тому послана к тебе, боярину, ко князю Ив. Бор. Черкасскому и к дьяком в Стрелецкий приказ роспись под сею памятью за дьячьей приписью. И по государеву... указу, боярину, князю Ив. Бор. Черкасскому, да дьяком: Ив. Нестерову да Сергею Матвееву велети в украинные и в польские городы по росписи к воеводам послати государевы грамоты и тех атаманов и казаков конных, которые были выбраны в польскую посылку, велеть на государеву службу выслать к боярину, к М. Б. Шеину, да к окольничему, к Арт. Вас. Измаилову, в Можаеск тотчас

А как из городов атаманов и казаков на государеву службу в Можаеск вышлют, и о том велеть воеводам из городов отписать к государю, к Москве, тотчас, и имена из тех городов велеть воеводам тех ратных людей по росписи послати к боярину, к М. Б. Шеину, да к окольничему, к Арт. Вас. Измаилову, с головами и с сотники. А что им государева жалованья для тое службы дати и по кольку рублей человеку, и о том доложить государя..., а воронежским беломестным казаком, пятидесяти человеком, дано государева жалованья по десяти рублев человеку.

Роспись, из котораго города казаков выбрано было в польскую посылку, а ныне им, по государеву указу, велено быть в походе с боярином и воеводами, с М. Б. Шеиным, да с с окольничим, с Арт. Вас. Измаиловым:

С Воронажа беломестных казаков 50 чел., государево им жалованье дано по десяти руб. человеку; с Ельца 170 чел., с Ливен 70 чел., из Курска 150 чел., с Лебедяни 60 чел., с Михайлова 50 чел., с Сапожка 40 чел., с Черни 50 человек.




1627г. Отписка Михайловских воевод о сообщены им вестовщиками ложных вестей о татарах.

Михайловские воеводы, Иван Засекин и Федор Лихарев, в отписке, полученной в Розряде 3 августа, доносили: «июля в 27 день послали мы Кадомскаго татарина Окмайка Ишмаметева да Малейка мурзу Уразлеева с товарищи, четырех человек, в Данков на вести, прежним вестовщиком на перемену; и июля в 28 день в другом часу дня прибежал на Михайлов от того Окмайка Ишмаметева товарищ его Малейка мурза Уразлеев, а в роспросе сказал: июля в 27 день на вечер, как де будут за Ближними Таболами, и видели де в степи к Дальним Таболам в Дуброве в леску к Данковской дороге людей, а чаять де, что воинские люди. И тот Окмайка остался позадь Табол и их розематривал и, розсмотря, тот Окмайка воротился назад в д. Лужки, а того товарища своего Малейку мурзу Уразлеева послал на Михайлов с теми вестьми. И мы того Малейку мурзу роспрашивали, и в городы и в полки к воеводам и ко всяким приказным людем те вести писали, чтоб по полком воеводам и в городах приказным людем те вести были ведомы; и по тем вестям послали подъезд Михайловского казака Кузьку Утешева с товарищи и велели им до Больших Табол в Дуброву доехать и сакмы розъездить и розсмотрить, в коем месте тот Окмайка Ишмаметев указывал тех воинских людей. И июля в 29 день в первом часу дня тот подъещик, казак Кузька Утешев, с товарищи приехал на Михайлов, а в роспросе сказал, что доезжал он Меньших Табол и к Большим Таболам в Дуброву и в коем месте тот Окмайка видел и казал воинских людей, и тот казак Кузька Утешев с товарищи в этом де месте у Больших Табол и в Дуброве в леску сакмы никакия не переезжали и людей никаких не видали».

Помета: «Отписать, а велеть тех подъещиков, которые солгали, и про воинских людей солгали бить батоги, чтоб неповадно было вперед иным воровать».

Государева грамота на Михайлов воеводам послана августа в — день 1627 года.


1633г. . Разрядная выпись о ратных людях, назначенных для провожанья турецкого посла и русских послов до Азова.

141 г. января в 6 день в памяти из Посольскаго приказа написано: Государь... указал отпустить с Москвы в Царьгород турскаго Мурат — салтанова посла, гречанина Фому Кантакузина, а с ним указал государь послать вместе в Царьгород к турскому салтану послов своих, Якова Дашкова да дьяка Матвея Сомова, ныне зимним путем до Азова, а идти им с Москвы: на Серпухов, да на Тулу, да на Дедилов, да на Оскол, да на Волуйку, а с Волуйки степью до Азова. А проводить указал государь послов своих и турскаго посла, Фому Кантакузина: с Москвы до Тулы 50 чел. стрельцом московским, а от Тулы до Волуйки провожать ратным людем от города до города, покольку человек пригоже. А с Волуйки до Азова провожать с воеводою ратным людем из городов: детем боярским 20 чел., стрельцом и казаком конным с Ельца, с Ливен, с Михайлова, с Воронажа, с Лебедяни, из Печерников, всего 500 чел.; а для той посылки указал государь детем боярским, и стрельцом и казаком дати своего государева жалованья: детем боярским по 12 руб. чел., итого 240 руб., стрельцом и казаком 500 чел. по 8 руб. чел., итого 4,000 руб.; и обоего дати государева жалованья детем боярским и стрельцом и казаков 4,240 рублей.


Штрац:

«Под расой, в антропологии понимают большую группу людей, которые связаны между собой общим наследственным обладанием определенного врожденного физического и умственного облика и которые отличаются от других подобных же групп. Под народом, наоборот, этнологии понимает большую группу людей, которые связаны в одно целое общим обладанием приобретенных культурных благ (из коих важнейшим является язык) и которые отличаются от других подобного же рода единиц.
Понятие о народе - культурно·научное, понятие о расе - естественно·научное. Народный характер внушён, расовый характер врождён».
Соответственно этому народный характер изменчив, зависим от расы, которая составляет народ, и от культурных влияний, действующих на последний. Расовый характер, как таковой, неизменен и передается по наследственности из рода в род.
Активная раса, благодаря своему странствованию, получает еще дальнейшие преимущества над пассивными соседями. Образ жизни закаляет тело и допускает существование только самых сильных индивидуумов. Из пассивных племен мужчин убивают, а женщин берут с собою и пользуются ими для размножения рода, так что господствующее племя получает постоянно приток новой крови." Берегите себя.